Высокий санитар ввел пациента в кабинет психолога. Татьяна Сергеевна кивком отпустила подчиненного и указала больному на стул перед своим столом.

- Как вы себя сегодня чувствуете? - участливо спросила она.

- Доктор, а вы замечали, какое у вас изумительно естественное и гармоничное пятно на потолке?

- Правда? - врач на секундочку улыбнулась, оглядываясь на последствия недавней оттепели, - Нет, не замечала.

Татьяна внимательно посмотрела на лучащееся счастьем лицо пациента, восторженно изучающего легкий снежок, падающий за ее окном. Потом скосила взгляд на анализы. Так и есть, за вчерашний день уровень серотонина в крови опять повысился.

- Вас что-то беспокоит? - спросила она.

- Понятно, - врач вздохнула, потерла виски и открыла папку с вопросами теста.

С Максимом она проработала часа полтора. И почти безрезультатно. Все то же эйфорически неадекватное состояние, все тот же синдром повышенной чувствительности восприятия. Как и раньше, все назначаемые препараты и проводимые сеансы гипноза не дают никакого эффекта. Нарушение эмоционального и психического состояния продолжает прогрессировать. Причем, явно нарастающими темпами.

Первоначальная версия массового психоза уже давно отпала. Предложенный диагноз об отравлении психотропными веществами вызывал все больше сомнений. Как ни тяжело ей было это признавать, но она совершенно не контролировала развитие болезни, и по-прежнему могла только гадать о ее причинах.

Татьяна закрыла медицинскую карту Максима Дорского, нажала кнопку селекторной связи и вызвала свою секретаршу. Надо было еще разобраться с не явившимся на работу стажером.

- Ты узнала, что случилось с Павлом? Дозвонилась к нему домой?

- Нет, то есть, да. Ох, - секретарша совсем запуталась, - Лучше, я вам лично расскажу.

Буквально через минуту невысокая полненькая девушка появилась в дверях кабинета, плотно их за собой прикрыла и подошла к самому столу начальницы.

- Татьяна Сергеевна, - девушка говорила почти шепотом, - Я к нему домой с утра заезжала. Он какой-то странный. Весь такой счастливый. И ходит, аж подпрыгивает, будто каким-то легким стал. И говорит, что на работу не пойдет, а будет наслаждаться открывшейся ему красотой мира. Совсем, как эти геологи.

Врач задумчиво побарабанила пальцами по поверхности стола.

- И, - девушка порывисто стиснула нервно сведенные руки, - сегодня на работу еще двое санитаров из второй бригады не вышли. И один из лаборантов. Как раз тот, что анализы геологов делал.

Через полчаса Татьяна нашла в записной книжке телефон бывшего однокурсника и набрала номер областного эпидемиологического центра.

- Я вас слушаю, - ответил знакомый голос.

- Влад, привет. Это Таня Курносова. Помнишь, мы еще на лекциях по гистологии в одном ряду сидели?

В трубке на пару секунд воцарилось удивленное молчание, а потом раздался радостный возглас.

- Танюшка! Сколько лет? Вот кого не ожидал. Ты ж после выпуска ни разу не появлялась.

- Работа. Дела. Некогда было, - уклончиво ответила Татьяна, - У меня к тебе вопрос по специальности.

- Ну кто б сомневался, - хмыкнул Владик, - Если ты и вспомнишь о моем существовании, то только по делу. Ладно, шучу-шучу. Говори уже, что там у тебя стряслось?

- Тань, ты не забыла? Я - вирусолог. Что я могу сказать по вашим психам? - Влад искренне удивился.

- Я знаю, что это звучит бредово, но у нескольких моих санитаров и лаборанта выявлены подобные симптомы. А четверть часа назад мне звонили из Морфлота. У них пропала связь с кораблем, на котором привезли этих геологов. Хотели узнать поставленный диагноз и заразно ли это. А мне им даже ответить нечего.

- Подозреваешь вирусное психическое заболевание? - с нескрываемым скептицизмом поинтересовался Владислав, - Это уже что-то из области фантастики или бульварной прессы.

- Влад! Я две недели работаю с этими геологами. А сейчас у меня в смотровой сидит мой собственный санитар и с точно таким же счастливым видом восторгается комочками грязи на нашем полу, - в голосе женщины послышалась истерические нотки, - Половина моего отделения нацепила марлевые повязки и коляться иммуноглобулином!

- Есть еще какая-то специфическая симптоматика? - уже более серьезно спросил Владислав.

- Резкая потеря веса при сохранении двигательной активности. Ты не поверишь, двухметровый здоровый мужик по приезде к нам весил чуть больше шестидесяти. Сейчас - меньше тридцати. А внешне - почти не изменился. Разве что, стал… ну, не знаю, чуточку прозрачным, что ли.

- Фантазерка ты, - на том конце провода вполне откровенно хихикнули.

- Легко тебе шутить! Думаешь, мне больше делать нечего? Я тут с тобой развлекаюсь?

- Ладно, ладно, я весь внимание и серьезность.

- Можешь приехать к нам с передвижной лабораторией?

- Ну, Танюшка, ты загнула. Для ее вызова нужен официальный запрос, куча подписей, разрешение главного. И вообще, подобные вещи так не делаются. К тому же, у нас в портативке никакого особо современного оборудования и нету. Если ты говоришь, что в вашей лаборатории ничего не нашли, то надо в стационаре обследование делать. Давай так, ты пакуешь в вертолет одного из этих геологов и летишь к нам в область, а я тут, на месте проверю его по полной программе, - предложил Влад.

- Хорошо, как скажешь, - согласилась Татьяна.

- Может, костюм бактериологической защиты на всякий случай наденешь? - полушутливо полусерьезно спросил вирусолог.

- Влад, ты в своем уме? - возмутилась Таня, - Какие костюмы? У нас же здесь психоневрологическое отделение.

- Вообще-то я имел ввиду одеть его на больного, а не на тебя, - хихикнул Владик, - Ладненько, приезжайте, только мы вас обоих сразу в карантин засунем. Не будешь против?

- Куда ж от вас денешься, - ответила психолог и повесила трубку.

- Привет, - Влад зашел в палату и уселся на краешек Татьяниной кровати.

- А что, карантин у нас уже закончился? - с улыбкой поинтересовалась она.

- В каком-то смысле - да.

- И что же наши доблестные вирусологи нашли в моем пациенте? - Таня продолжала шутить, но увидев бледно-осунувшееся лицо Влада сразу посерьезнела.

- Нобелевскую премию, возможно посмертную, - невесело ответил Владислав.

- Влад! Не шути так!

- Какие уж тут шутки, - вздохнул он, - В крови у твоего Максима Дорского выявлены пузырьки неизвестного газа. Вирус образует с его молекулами конгломерат и использует их как средство передвижения. Он поглощает любые органические вещества и выделяет в кровь серотонин вместе со своим "родным" газом. Такие же пузырьки мы нашли и в мягких тканях, и даже увидели на энцефалограмме головного мозга. Наиболее пораженные ими области размягчается, теряют свою структуру и эластичность. Вирус просто медленно "съедает" больного, постепенно наполняя его своим газом.

Таня ошарашено молчала.

- Такие вот дела, - сказал Влад, - Неизвестный вирус и неизвестный газ. Как раз, два открытия на двоих. Твоим именем что назвать? Газ или вирус?

- Даже не знаю. Постой, - Таня растерянно заморгала, - Эти пузырьки должны объединяться, вызывать закупорку сосудов, он давно должен был умереть.

- Как бы не так, - ответил Владислав, - Это нормальный газ объединяется, а наш - совсем наоборот. Когда количество находящихся рядом вирусов превышает какое-то критическое значение, они отталкиваются друг от друга и утаскивают за собой молекулы-носители. В результате, большой пузырек разбегается на кучу маленьких.

- Понятно, - Татьяна пыталась казаться спокойной и рационально осмыслить невероятную ситуацию.

Некоторое время оба врача сидели молча.

- В моей крови они тоже есть? - наконец спросила психолог.

- Даже в моей, - Влад тяжело вздохнул, - Да, что там, мы брали пробы воздуха во дворе лабораторного корпуса. Выявлено незначительное содержание нашего газа, на котором исправно сидит и наш вирус.

- Что?! - Таня даже подскочила на кровати, - Как долго вирус сохраняет активность в воздушной среде?

- Предел пока не выяснен, - ответил Влад.

- Но как он мог попасть в воздух? - Татьяна все еще никак не могла поверить в реальность услышанного кошмара.

- Газ выделяется не только при дыхании, но и прямо с поверхности кожи. Когда мы это выяснили, было уже слишком поздно предпринимать защитные меры.

Побледневшая психолог встала с кровати и прошлась по палате, потом с надеждой спросила.

- А что с антивирусом?

- Работаем. Но перспективы пока не внушают оптимизма, - Влад помолчал, не зная, что еще можно сказать, - Мы связались со столицей и передали результаты исследования. Они сейчас объявляют чрезвычайную ситуацию по области и к завтрашнему утру обещали выслать помощь.

Максим открыл глаза. За окном миллионами оттенков переливалось невероятно яркое и красочное небо. Удивленно посмотрев на цепляющиеся к нему проводки Дорский небрежно выдернул их, подошел к искрящемуся на солнце стеклу и прижался лицом к гладкой поверхности.

Писк отключившегося кардиографа неимоверно раздражал, казался оглушительным воем сирены. А там, за этой тонкой преградой его ждала музыка естественных звуков и сказочная красота удивительного мира. Он взял стоящий возле кровати стул и разбил стекло.

Максим выбрался на подоконник и шагнул в пустоту, но не упал вниз, а медленно поплыл над заснеженным городом.

Еще никогда в жизни ему не было так хорошо.