Гибель Дракад'аара

 

Среди всех городов дроу Дракад'аар с завидным даже для темных эльфов высокомерием претендовал на звание старейшего. И по праву считался красивейшим. Город был построен в гигантской пещере с подземным озером, и часть его располагалась на обширном каменном берегу, а часть – в огромных сталактитах, сформировавшихся задолго до его основания. Теперь эти природные образования были украшены тысячами огней, которые отражались в тёмном зеркале воды. В любое время обитатели Дракад'аара, никогда не видевшие настоящего звездного неба, могли наблюдать сразу два его подобия – как у себя над головой, так и на черной поверхности озера.

Раньше озеро было прибежищем громадных и очень опасных амфибий, царствовавших в нем до прихода дроу. Когда темные эльфы обнаружили, что место, выбранное ими для создания города, уже занято существами, наивно считавшими их пищей наравне с другими обитателями подземного мира. И началась кровопролитная война не на жизнь, а на смерть. Дроу не собирались терпеть рядом с собой существ, которые могли бы им угрожать, и остановились только тогда, когда последний монстр был вытащен на берег мёртвым. С присущей темным эльфам любовью к бессмысленной жестокости труп был торжественно обезглавлен в ознаменование победы. После этого дроу на тысячи лет стали главными хищниками в Дракад'ааре, не имея более никаких конкурентов, кроме самих себя. И город процветал.

 

Этот день для Баэфрин был самым многообещающим за всё время её главенства в доме Мелмтор, которое длилось пока что менее пяти лет – очень малый срок. Только недавно ей удалось заручиться поддержкой сестер и убить свою мать - предыдущую матрону дома. И, хотя она сделала это исключительно для укрепления своего собственного положения, перемена власти пошла на пользу не только ей самой.

В Дракад'ааре дома дроу были неофициально разделены на высшие и низшие, и разница эта была очевидна любому – пять высших домов владели сталактитами над озером наравне с церковью паучьей богини, тогда как низшие дома довольствовались территорией на берегу озера. Когда-то дом Мелмтор также был одним из высших, но за последние несколько веков он опустился на третье место среди низших домов. Неудивительно, что не нашлось никого, кто был бы огорчен гибелью прошлой матроны, допустившей такой упадок.

За краткие годы главенства Баэфрин Мелмтор дела её дома значительно улучшились, и поднялся на одну ступень, став вторым среди низших. Не слишком большая перемена, и они могли также быстро потерять это положение, как и приобрели, но перестановка сил внизу была замечена под сводами пещеры. Совершенно неожиданно Баэфлин получила приглашение сопровождать матрону четвертого дома, дома Кладдани, во время охоты на ящеров в пещерах вокруг Дракад'аара. Обладай дом Мелмор большей властью, подобное приглашение было бы совершенно правильно сочтено ловушкой, но Баэфлин не могла представлять никакой угрозы высшему дому. А значит, поскольку им не было смысла её убивать, это могло означать будущее сотрудничество. Соперничество между четвертым и пятым домами усиливалось, и с их стороны логичным было решение искать союзников среди тех, кого они могли бы контролировать. Для дома Мелмор же это был шанс вернуться наверх, к своду пещеры.

Эти честолюбивые планы пока что были лишь мечтаниями Баэфлин. Время заключать сделки еще не пришло, и две матроны ехали на ящерах, присматриваясь друг к другу - так же, как и их свиты. Всем слугам было строго запрещено затевать какие-либо ссоры, но выживание дроу всегда строилось на недоверии, так что в тот день выслеживанию ящеров уделялось гораздо меньше внимания, чем наблюдению за другим домом. Именно поэтому дроу были изрядно удивлены, неожиданно наткнувшись на группу гоблинов вместо преследуемых загонщиками ящеров. Тем более никто не ожидал, что гоблины, которых было меньше, чем дроу, сразу же - вероятно, тоже от удивления - атакуют свиту матрон.

Бой окончился в мгновение ока – у гоблинов не было никаких шансов против воинов дроу. Из семнадцати несчастных остался лишь один выживший, который, в отличие от своих сородичей, с дикими криками бросившихся в атаку, бросился с дикими криками наутек. Далеко убежать ему не удалось, и он со стрелой в ноге был поставлен перед матронами. Старшая из них – Иллиамвин Кладдани – снизошла до того, чтобы задать вопрос этому существу. “Что вы делали в пещерах Дракад'аара?” – спросила она.

Гоблины в Дракад'ааре могли надеяться только на рабство. В подземелье у них имелось достаточно свободных поселений, но они хорошо знали, что может случиться, если их поймают дроу, и держались подальше от городов. Если бы эти гоблины были бы беглыми рабами, это объяснило бы их нападение, но ответ, полученный матроной, отвергал эту вероятность.

Вначале гоблин только что-то тихо бормотал и скулил, но, получив болезненный тычок эфесом рапиры в спину, он заговорил громче, зная, что, если он не ответит, боль в ноге будет только началом. “Нет дома, все убиты, мы убежали! Воины напали, много-много, в доспехах!” – по жесту матроны гоблин получил еще один тычок в спину и, правильно истолковав этот знак, замолк.

Услышав эти невнятные объяснения, Иллиамвин, казалось, потеряла интерес к пленнику и спросила у Баэфлин, ехавшей рядом с ней, что та думала об этом рассказе. Младшая матрона ожидала подобного вопроса и предположила, что гоблин, скорее всего, не врет и, судя по всему, его дом разрушили дуэргары. Баэфлин также предложила допросить гоблина более подробно по возвращению в город. Выслушав ответ, Иллиамвин согласилась с суждением младшей матроны и отвернулась от неё, как от гоблина ранее. Она приказала своим слугам перевязать рану гоблина и следить, чтобы он не удрал, после чего охота была продолжена.

В тот день матроны больше не видели своего пленника и не вспоминали о происшедшем.

 

Несмотря на умение мастеров пыток, гоблин так и не смог внятно рассказать, кто напал на его поселение. Но он указал его местоположение, и оба дома отправили туда своих разведчиков, которые вернулись с тревожными вестями. Воины, уничтожившие поселение гоблинов, двигались, хотя и медленно, явно незнакомые с подземными дорогами, в сторону Дракад'аара. И это была армия, не поддающаяся счету – они заполнили собой пещеры, будто живая река. Каждый воин был закован в полный доспех, но разведчики дроу, наблюдавшие за ними на привалах, с удивлением узнали в них людей, дварфов и, хотя и редких, ненавистных светлых эльфов – народы с поверхности.

Информация о приближающейся армии взволновала весь город. Когда-то рейды дроу на поверхность были довольно часты, а некоторые жители поверхности на свой страх и риск спускались в подземный мир. Со временем интерес дроу к поверхности угас, как и интерес тамошних существ к исследованию подземелья, и, по меньшей мере, пять сотен лет эти два мира не контактировали между собой. Теперь же жители поверхности объединились в походе на подземелье с целью истребить темных эльфов. Любому было ясно, что такие силы не собирают для уничтожения деревень гоблинов.

Впервые с момента основания Дракад'аара все дома забыли о междоусобице и объединились для отражения новой угрозы. Военные силы домов, солдаты на службе церкви паучьей богини и наемники были брошены против надвигающейся армии. Конечно же, дроу не начали военную кампанию с прямого нападения. В течение долгого времени они пытались замедлить продвижение вражеской армии всеми возможными способами: натравливая на врага гигантских ящериц и пауков, обрушивая своды пещер, отравляя пищу, убивая офицеров и солдат на привалах. Все эти методы приносили плоды, но не останавливали врага – их было слишком много, чтобы нанести ощутимый урон.

Помимо размеров армии с поверхности, необычным было оружие воинов. Помимо копий, мечей и арбалетов, вторженцы были вооружены неизвестными подземному миру смертоносными предметами. Некоторые носили с собой оружие, стреляющее стальными шариками с убийственной силой, которой могли позавидовать многие арбалеты – оно встречалось в нескольких вариантах и размерах, которое люди называли пистолетами и ружьями. Другое оружие можно было встретить только в руках дварфов, и оно представляло собой железный баллон, соединенный с длинной трубой, наподобие ружья, из которой, как из драконьей пасти, вырывалось пламя. Шпионам удалось узнать только дварфийское название этому устройству: 'телрос' – огненное оружие. Именно дварфы со своим огнем первыми отражали атаки наиболее крупных монстров подземного мира.

Многие разведчики сумели добыть образцы этих неизвестных дроу предметов для своих домов, втайне от остальных. Оружие было изучено, но в каждом доме в конечном итоге пришли к одному и тому же мнению – хотя эти предметы могли иметь большую ценность, их невозможно было изготовить в достаточном количестве до прибытия вражеской армии, которая уже почти добралась до Дракад'аара. В грядущей войне они были бесполезны для дроу.

Прекратить продвижение противника диверсиями не удалось, и темные эльфы пошли на открытое столкновение – один из передовых отрядов с поверхности был отрезан от остальных пещерным завалом и уничтожен. Было совершено несколько таких попыток, но тщетно. Лишь на несколько дней вторженцы остановились, стягивая силы, после чего ответили решительным броском, навязав армии дроу битву с основной массой своих войск. Это сражение окончилось поражением дроу. Их войска, уменьшившись на треть, отступили в город и стали готовиться к обороне. Армия поверхности, потеряв почти в два раза больше воинов, продолжила наступление, как будто не заметив потерь.

Через сорок один день после того, как слуги дома Кладдани пленили гоблина, Дракад'аар был осажден.

 

Битвы в городе шли уже два дня. Еще до начала осады матроны некоторых домов бежали, забрав с собой своих слуг и солдат. Оставшиеся дроу вначале оборонялись, как единая армия, но после того, как войска поверхности вошли в город, каждый дом стал сражаться сам за себя, окопавшись в своих владениях и собрав там все свои силы. Это было только на руку захватчикам, которые занимались поочередным уничтожением разрозненных сил. Теперь с берега озера можно было наблюдать больше огней, чем когда-либо – на гигантских сталактитах Дракад'аара бушевали пожары, и, присмотревшись, можно было легко различить вспышки ружей и пламя телрос. Эти же вспышки отражались и на поверхности воды. Несмотря на ужас происходящего, Баэфлин не могла не думать о том, что это по-своему прекрасное зрелище.

Матрона седьмого дома Дракад'аара была одной из тех, кто остался. У нее не было убежища, где можно было бы укрыться от врага, и её дом не имел силы в других городах дроу, что означало верную смерть в случае побега туда. Иллиамвин Кладдани, меньше двух месяцев назад обещавшая союз и покровительство, бежала одной из первых, оставив дом Мелмтор без поддержки. Теперь Баэфлин могла только наблюдать за сражением из своих личных покоев, где она забаррикадировалась вместе с несколькими солдатами и последним живым драйдером. Остальные солдаты и маги пытались сдержать вторженцев на улицах, но она знала, что это бесполезно. Территория её дома была захвачена почти полностью, и теперь можно было только ждать, когда доберутся до нее. За все время жители поверхности не взяли ни одного пленного, так что она не питала иллюзий относительно своей судьбы.

Снова посмотрев в окно, Баэфлин обратила внимание на один из сталактитов. Он был сильнее других украшен пожарами и гораздо чаще озарялся ружейными вспышками. Церковь паучьей богини все еще сопротивлялась захватчикам, и на краткое мгновение матрона испытала радость – её сестры наверняка еще были живы и сейчас исполняли волю богини, принося жителей поверхности ей в жертву.

По сравнению с этим сталактитом соседний выглядел подозрительно спокойно, и Баэфлин перевела на него удивленный взгляд. Сталактит полностью принадлежал первому дому, и отсутствие сражений там означало его поражение, что было совершенно невероятным. Наиболее могущественная матрона Дракад'аара осталась, надеясь не только отбить нападавших, но и впоследствии захватить себе собственность покинувших город беглецов. Учитывая, какими силами обладал первый дом, он просто не мог пасть раньше церкви.

В голову Баэфлин пришла мысль о том, что первый дом мог оказаться слишком крепким противником и отбил нападение, когда середину сталактита разорвала цепь взрывов. Сначала, когда взрывы утихли, и дым немного рассеялся, ничего не происходило – только отколотые камни летели вниз. Но потом сталактит содрогнулся, стряхивая с себя пласты пыли, скосился в сторону, и его нижняя половина с треском, который Баэфлин больше почувствовала, чем услышала, рухнула. Несколько долгих секунд каменная громада падала, после чего с оглушительным звуком ушла под воду. Из-за поднятых волн отражение огней пропало с поверхности озера, будто в честь траура по первому дому, падение которого стало буквальным.

 

Потрясенная увиденным, Баэфлин не сразу обратила внимание на топот за дверью в её покои. Но воины дроу были готовы к нападению и подобрались ближе, готовые атаковать, как только захватчики ворвутся. Когда матрона повернулась, за дверью раздался какой-то приказ на дварфийском, после чего последовала напряженная тишина. Дроу переглянулись между собой, не понимая, почему никто не пытается ломать преграду, и только Баэфлин, перед глазами которой вновь пронеслась цепь взрывов, уничтожившая первый дом, догадалась, что сейчас произойдет. Но предупредить своих воинов она уже не успела. Раздался взрыв, и дверь рассыпалась на сотню кусков, брызнувших в помещение, раня защитников. Матрона не устояла на ногах и упала, ударившись затылком о стену. Почти сразу в дверном проеме появились люди в доспехах, вооруженные мечами. После взрыва только часть дроу смогла сопротивляться, и их было слишком мало. Нападавшие уверенно теснили защитников, а те, что шли позади, добивали раненых. В тот момент, когда большая часть воинов оказалась в комнате, на них с потолка прыгнул драйдер. Лапами монстр пригвоздил сразу трех людей к полу и с криком набросился на остальных. Нападавшие, не ожидая засады, отступили, стараясь удержать монстра в дверном проеме. Драйдер сумел схватить и убить еще двоих, когда вперед вышел дварф с телрос в руках.

Пламя ворвалось в покои вместе с отскочившим от врагов пылающим драйдером. Дварф прошел следом, продолжая поливать монстра огнем. Он также задел одного из оставшихся в живых солдат дроу, которые надеялись, что нападение драйдера позволит им отбросить нападавших и тоже вернулись к двери. Вслед за дварфом в покои снова входили люди, но пока ни они, ни дроу не решались продолжить бой, так как между ними был мечущийся в агонии монстр.

Только когда драйдер замер, дварф погасил телрос, и люди вновь вышли вперед, готовясь добить защитников. Они не ожидали других сюрпризов, и потому не успели среагировать на атаку убийцы. Черной молнией метнувшись между людьми, дроу вонзил кинжал в дварфа, целясь в сердце. К счастью для нападавших, дварф успел заметить угрозу и уклониться, так что кинжал только застрял в его левом плече. Люди также поняли, что происходит, и атаковали убийцу, которому пришлось отпустить кинжал и отбиваться рапирой. Ему удалось легко ранить еще одного из людей, но он был окружен со всех сторон, и один из воинов убил его, почти полностью разрубив шею.

Между взрывом двери и смертью убийцы прошло не больше минуты, и Баэфлин наблюдала за битвой, не в силах пошевелиться и проклиная себя за это. Она смотрела, как добивают её солдат, как горит последний драйдер, как старший убийца дома Мелмтор – её любовник , а до того бывший любовник и убийца её матери – умирает, сраженный ударом со спины. Только когда кроме неё в покоях не осталось ни одного живого дроу, и дварф, с всё ещё торчащим из плеча кинжалом, направил на неё телрос, последняя матрона дроу нашла в себе силы схватиться за плеть. И её объяло пламя.

 

Дварф сидел, прислонившись к стене. Огнемет лежал справа от него, и он водрузил на него свой шлем. Кинжал все еще торчал в его плече и, хотя боль можно было терпеть, дварф начинал серьезно волноваться о том, что проклятый дроу мог нанести яд на клинок. Воин, сразивший убийцу, тоже остался здесь, ожидая, когда придет лекарь, чтобы оказать помощь раненому. Остальные воины ушли проверять другие комнаты. Человек также снял шлем, но он держал его в руках.

Из окна открывался хороший вид на верхнюю часть города дроу, и можно было легко сказать, где сейчас шли битвы. “Их храм еще сопротивляется, – сказал воин. – Кажется, они единственные остались”.

Дварф хмыкнул, потом поморщился от боли, но ничего не сказал.

- Как думаешь, сколько еще будут длиться бои? – человек вновь попытался завязать разговор.

- Недолго, - вздохнув, все-таки ответил дварф. – Сегодня город будет наш. Потом еще день или два, чтобы найти тех, кто просто решил спрятаться. И можно будет селиться, - огнеметчик посмотрел на обгорелый труп драйдера. – Сразу после хорошей уборки.

В покоях вновь воцарилось молчание. Дварф прикрыл глаза, желая только дождаться лечения, но человеку было неспокойно. Он отошел от окна к дверному проему, выглянул за него и снова заговорил:

- Знаешь, мне иногда кажется, что мы просто повторили их путь. Когда-то ведь дроу ушли под землю так же, как и мы теперь.

От такого заявления дварф резко открыл глаза и уставился на человека со всем возмущением, которое только мог продемонстрировать молча. Этого явно было мало, и он снова заговорил:

- Послушай, не пори чепухи, или тебе придется как следует вправить мозги, - кинжал в плече не улучшил и без того раздражительный характер огнеметчика. – Хочешь поучить меня старым преданиям? Они никак не могли прийти сюда так же, как мы, потому что, когда они свалили под землю, наверху еще можно было жить, и там были деревья и, например, снег, а не одна только пустыня. Они тут поселились потому, что они были предателями и не захотели жить с остальными в мире. А мы тут поселимся, потому что у нас нет другого выбора. И я знаю, о чем я говорю, - огнеметчик для большего выражения указал на себя, - я дварф, и даже у меня не было ни малейшего желания лезть сюда, и я рад этому всему не больше других! – высказавшись, дварф фыркнул и снова закрыл глаза.

Человек ничего не ответил. Тон дварфа раздражал его, но ему не хотелось спорить с раненым и, кроме того, огнеметчик был прав. Беженцам нужно было место, и подземный мир уже был заселен так же плотно, как поверхность раньше. Кому-то нужно было потесниться. Воин вновь пошел к окну, но, слишком увлеченный своими мыслями, запнулся о лапу драйдера и начал падать. Он вовремя выставил вперед руки, но, упав, задел тело матроны. От столкновения обгорелая шея с хрустом преломилась, и голова Баэфлин откатилась вперед, почти в руки человеку. Спешно поднявшись, воин посмотрел на дварфа, но тот даже не открыл глаз, видимо, не желая больше отвлекаться на глупого соратника, даже чтобы посмеяться над его нелепостью. Но человеку все равно стало неловко, когда он опустил взгляд на дроу – ему показалось, что на её сожженном лице появилось укоризненное выражение, осуждающее его за такую бессмысленную жестокость. Отряхнувшись от пепла и подобрав шлем, человек все-таки вернулся к окну, стараясь больше не смотреть на результат своих действий.

Сражение в храме паучьей богини уже стихло. Волны на озере успокоились, и на его поверхности вновь можно было видеть отражения огней с темным пятном там, где раньше находился первый дом. Подходил к концу последний день Дракад'аара. В подземном мире начиналась новая эра.

 

 

(с) Кирн

Февраль 2013