Проклятая монета

 

Так уж вышло, что я стала самой первой монетой, выпущеной на монетном дворе нового королевства. Думаю, это что-то значит. Сделана я из чистого серебра и красуется на мне профиль самого короля – Вильгельма Первого, прозванного Смелым. Завоевав свое королевство, король ввел в обращение собственные деньги.

Сразу после того, как меня сделали, я попала в бюджет. Бюджетом был большой сундук в казне, откуда брали деньги на разные нужды государства. Можно сказать, что я принадлежала самому Вильгельму Первому, так как бюджет был прежде всего во власти короля. Мне там было не очень интересно – иногда можно было услышать что-то из важных государственных разговоров, но большую часть времени я просто лежала и наблюдала, как бюджет пополняется и тратится. Там я провела очень много времени. Залежалась.

Разумеется, однажды пришла и моя очередь покинуть бюджет – каждый месяц ночью приходил казначей, отпирал бюджет и брал горсть монет в свой карман. Я думаю, это тоже было частью использования бюджета. Однажды в горсти монет оказалась и я, вот только я не попала в карман казначея, а случайно укатилась под стол.

Казначей всю жизнь работал с деньгами и, конечно же, заметил, что я укатилась. Он было полез под стол, но тут послышались чьи-то шаги, и казначей, так и не поймав меня, ушел, разумеется, заперев бюджет. А шаги, как оказалось, принадлежали простой служанке, которая прибиралась в той части замка. Она нашла меня под столом и, не сумев побороть искушения, взяла с собой.

Служанку звали Гретой, и некоторое время я провела в её доме – меня отложили на черный день или для особого случая. Грета одна растила своего сына и мечтала обеспечить ему хорошее будущее. Самым перспективным вариантом в то время было отправить парня учиться на оруженосца, но каждый раз на это место было довольно много претендентов.

Приемом в оруженосцы тогда заведовал сын Вильгельма Первого – Вильгельм Второй. Его потом назовут Безумцем, но тогда он был вполне здравомыслящ. После некоторых переговоров я, и еще некоторое количество денег, осело у него в кармане. А сын Греты был принят в оруженосцы. Я не знаю о его судьбе с тех пор, но мне приятно думать, что я помогла кому-то достичь своей мечты.

У Вильгельма Второго я пробыла не очень долго. Этот человек оказался слишком здравомыслящ. Он думал о том, что его отец слишком крепок, чтобы вскорости передать ему трон естественным путем. Стремясь к власти, Вильгельм Второй решил слегка ускорить процесс передачи короны и нанял убийцу. Заплатив ему половину положенной платы (и меня в этой половине не оказалось), сын короля стал ждать.

Ждать ему пришлось недолго. С помощью какого-то яда король был убит, после чего все списали на проблемы со здоровьем. Надо сказать, что Вильгельм Второй был прав – его отец был слишком крепок, так что он восстал в виде призрака и стал являться своему сыну сразу же после смерти. Да, именно тогда Вильгельм Второй и начал становиться Безумным. Тем не менее, чтя законы темного бизнеса, пару дней спустя он заплатил убийце вторую половину денег. И в этот раз, я опять сменила владельца.

К несчастью, в тот темный час, когда совершалась передача денег, призрак Вильгельма Первого был рядом и осыпал и сына, и убийцу, и деньги множеством проклятий. И я совершенно точно знаю, что одно из них (и довольно сильное) засело где-то на мне.

Убийца, проявляя благоразумие, уехал из нашего королевства и далекий край и стал искать работу в большом портовом городе. Там он, не желая терять навык, сразу же убил двух крупных торговцев по заказу конкурентов. Осторожничая, убийца не хотел сразу менять деньги за убийство Вильгельма на те, которые были в обиходе той страны.

Когда он наконец-то понес меня к меняле, проклятье сработало в первый раз – убийцу сбило каретой, после чего он попал уже не к меняле, а к гробовщику, который со сноровкой обшарил его карманы и стал моим следующим владельцем.

У гробовщика я была очень недолго, и проклятье на него никак не подействовало. Хотя, возможно, это было просто преимуществом его работы. Сам гробовщик возил на своей тележке не только мертвых людей, но и спрятанные в гробы бутылки с вином – то есть, занимался тем, что называется контрабандизмом.

В очередной раз из рук в руки я перекочевала, когда гробовщик заключал новый контракт с капитаном торгового судна. При обмене сувенирами капитан получил меня, а гробовщик – маленький свисток. Ни один из этих двоих не имел представления о том, насколько неравноценны их сувениры – даже подними свисток всех мертвых на кладбище, он был в пять сотен раз безопаснее.

Отдохнув во время моего пребывания с гробовщиком, мое проклятье подложило капитану корабля свинью в виде известного пирата – капитана Гариона Чернобородого. Уже на втором дне плаванья пираты взяли нас на абордаж и перебили всю команду, включая капитана. Перед тем, как затопить торговое судно, все товары были перенесены на корабль пиратов, а сам Гарион с завидным усердием обыскал каюту капитана, найдя при этом меня и шкатулку с драгоценностями. Если драгоценности впоследствии перекочевали на стол в каюте Гариона, то меня он постоянно таскал в своем кармане (о, почувствуйте всю иронию этой фразы) – на счастье.

‘Счастье’ не заставило себя долго ждать – через полтора месяца необычайный по своей силе шторм унес пиратский корабль на огромное расстояние и вдребезги раздолбал его о скалы какого-то неизвестного континента.

В тот страшный день у нас с Гарионом были все шансы пойти на дно, после чего это место (учитывая мое проклятье) вполне могло стать какой-нибудь геометрической фигурой, где пропадают корабли. Тем не менее, каким то чудом капитан пиратов сумел спастись. Утро следующего дня на встречали на пустынном пляже. Я помню, как Гарион хрипло рассмеялся, назвал себя счастливым морским чертом, вытащил меня из кармана, не стесняясь чмокнул меня прямо в решку, после чего его окружили враждебно настроенные туземцы. Я думаю, они были очень голодные, так как через пару часов Гарион уже почти дожарился на вертеле.

На меня туземцы обратили очень пристальное внимание. Каким-то образом сопоставив факты о шторме, разбившимся корабле и единственном выбравшемся на берег человеке, они понесли меня к шаману. Шаман, пожевав какую-то траву, сказал, что во мне сидит мощный дух (тут он был прав). После такого заявления от шамана, все племя поняло, что я – божественный идол. Они поставили меня на постамент и ежедневно стали мне молиться. С моей точки зрения, вид у них был довольно глупый.

В тех местах я провела очень много времени. Я думаю, что сидевшее во мне проклятье растерялось по двум причинам – во-первых, оно удивилось, что ему поклоняются, а во-вторых оно не могло придумать, что сделать с людьми, жизнь которых состояла из одной охоты, соломенных хижин и набедренных повязок. Разумеется, нельзя не признать, что с тех пор, как я там появилась, звери начали понемногу сравнивать счет с охотниками.

Не помню, сколько это длилось, но вскоре проклятье нашло более удобный способ избавиться от моих почитателей, и в нашей местности произошло извержение вулкана.

Уцелел только один туземец, который вынес и меня. После этого он имел неосторожность зайти на территорию враждебного племени, и был насмерть затыкан копьями.

В начале история моего появления во втором племени была такой же, как и в первом – меня отнесли шаману, после чего поставили на постамент. Однако здесь была конкуренция – племя уже поклонялось какому-то черепахообразному тотему, вокруг которого плясало почти каждую ночь. По правде говоря, сперва в этом племени был только один любитель стукаться головой о землю перед профилем Вильгельма Первого, но моя блестящая внешность производила впечатление на других, и скоро последователей у меня стало прибавляться.

Удивительно, как туземцы не передрались из-за вопросов веры, когда моих последователей стало столько же, сколько и последователей бога-черепахи. Возможно, у них была свобода религии, а может, они просто были слишком глупы, чтобы думать о междоусобице. Проклятье тоже бездействовало.

Как я поняла после – бездействие было обманчивым. Пока я боролась с черепахообразным тотемом за религиозную власть, на другом краю океана, на моем родном континенте, один очень предприимчивый и очень жестокий человек снарядил экспедицию в поисках золота. Когда Иноранд (именно так и звали того путешественника) прибыл на земли туземцев, прежде всего он потребовал у них золота. Он был очень простым человеком и не подумал о проблеме языкового барьера. Впрочем, он был достаточно предусмотрительным, чтобы захватит с собой три корабля солдат, которые и стали искать золото у туземцев. Попутно, избавляясь от препятствий в виде самих туземцев. Если все это было результатом моего проклятья, то оно превзошло само себя – всего за неделю были полностью уничтожены не только все люди из ‘моего’ племени, а еще с десяток соседних племен.

Иноранд тогда очень злился – у туземцев не было золота. Вообще. Возможно, у каких-нибудь других племен оно было, может где-то были племена, живущие в городах из чистого золота, вот только, чтобы их найти, Иноранд выбрал совершенно неправильное место. Полютовав среди туземцев еще некоторое время, Иноранд отплыл обратно. Разумеется, меня он вез с собой. Он действительно оказался недалеким человеком, и так и не признал во мне монету – он твердо верил, что я всегда была туземным идолом и сделана туземцами. Я твердо уверена, что не настолько истрепалась за эти годы.

Приплыв обратно, Иноранд вынужден был дать отчет королю Нианору. Этот король не имел ни порядкового номера, ни титула. Он был просто Король Нианор. Нужно сказать, что это был довольно строгий правитель – когда ему преподнесли меня, как единственную привезенную с неизвестного континента ценность он был весьма рассержен. В результате Иноранд был казнен Ра разбазаривание государственных средств.

Сам Нианор признал во мне монету Вильгельма Первого и долго гадал, каким образом я могла стать туземным идолом. Он оставил меня у себя и я некоторое время служила чем-то вроде закладки для бумаг. Надо сказать, королевские бумаги были очень неинтересными, но такая жизнь меня вполне устраивала. Разумеется, я знала, что долго это продлиться не может. И оно не продлилось долго.

В этот раз не были никаких убийц и ядов. Король погиб банально – от сердечного приступа. Конечно, он был стар, и у него был преемник, но я уверена, что если бы меня не было, он бы прожил гораздо дольше.

На этот раз я не поменяла хозяина. Согласно какому-то глупому поверью, бытующему в том королевстве, людей стоит закапывать вместе с определенной суммой денег. Судя по поверью, если у них не будет денег, они смогут попасть в загробную жизнь, только прицепившись к костяной карете сзади. Так и вышло, что меня вместе с еще несколькими монетами закопали с королем. Не то, чтобы я была против тех почестей, с которыми нас хоронили. Просто я бы предпочла бы вообще не быть закопанной.

Пользуясь случаем, хочу открыть правду. Традиция закапывать монеты с покойными – полная чепуха. Я лежала в гробе с мертвым королем очень долго, и за это время он так меня ни на что не потратил. Если задуматься, то это был самый скучный и самый долгий период моей жизни. Я уже почти привыкла к вечному ожиданию, когда меня откопали.

Откопали меня так же очень бестактно – бульдозером. То есть, самого короля, конечно, откапывали аккуратно, так как он представлял, как говорили люди, ‘историческую ценность’, но верхний пласт земли они сняли все-таки бульдозером – этот шум меня и разбудил.

Люди, нашедшие меня, назывались археологами. Из их разговоров я много узнала об этой профессии. Кстати, если верит слухам, то в далеких южных странах могилы тамошних королей охранялись жуткими ловушками. Никто не ожидал ловушки от гробницы в этой местности, но трое из тех археологов, что нашли меня, после умерли довольно болезненной смертью. Люди списали это на заражение от разложившегося королевского тела, но я точно знала, кто именно тут виноват.

Разумеется, никто не мог подумать ничего плохого о серебряной монетке. Меня отправили на самолете в музей. Как я узнала позже, музей находился на том самом континенте, где раньше обитали поклоняющиеся мне туземцы. Наверное, такие люди, как Иноранд перебили их всех. Пока я лежала под землей, на этом континенте образовалось новое огромное королевство. Каким-то чудом самолет со мной не упал, и я благополучно прибыла в музей.

 

Вот уже год я сижу в историческом музее между рецептом превращения свинца в золото и чучелом волшебника. К счастью меня смогли опознать правильно - серебряная монета времен правления Вильгельма Первого. Что-то такое и написано на моем стенде. Пока что я не получила нового хозяина, хотя музей уже пять раз грабили и один раз чуть было не подожгли. В охране тут работают решительные люди, так что, скорее всего, для продолжения моего путешествия понадобится что-то посильнее. Я думаю, что скоро будет землетрясение.

Говорят, замок моего первого владельца – Вильгельма Первого – все еще стоит на своем месте. Думаю, если призрак короля еще не покинул мир живых, то он все еще там. Надеюсь, что когда-нибудь я попаду обратно к нему. Подозреваю, что этот призрак – единственный, при ком мое проклятье будет вести себя смирно. Может тогда удастся хоть немного пожить спокойно.

 

(с) Kirn 2005