Партизаны

 

Еще одна из сотен идиотских и правдивых баек про орочью армию.

 

Вы когда-нибудь видели орков-партизан? Вряд ли видели. Официально такой профессии в орочьей армии вообще нет. И слава богам, потому что… ну, это потом. Вообще, всякие есть – пехота, кавалерия (на воргах, разумеется), спецназ (самые понтовитые, наверное), даже десант (одного идиота унес дракон, так он по пути вырвался из когтей и упал прямо посреди какой-то деревни - поработал оружием устрашения размазанного действия). Но партизан у нас нет, и правильно, потому что был тут один случай…

Вобщем, случилось так, что на один орочий лагерь сильно людская армия давила. Они, собственно, наступали и собирались не так далеко возле лагеря, так что понятно было, что, как соберутся, они первым делом лагерь и снесут. Ситуация простая – командир послал гонца в ближайшую серьезную орочью Крепость, а сам стал готовить оборону. И, в целях повышения обороноспособности лагеря, он на следующий день выслал четырех идиотов из лагеря в другую сторону – взрывать мост. Мост был через приличных размеров реку, и по нему людская армия как раз и подходила.

На самом деле никто сильно не надеялся, что они этот мост взорвут. Просто был повод выслать из лагеря четырех самых тупых, которых иначе только сожрать, чтобы вреда не приносили. А в военное время своих солдат жрать запрещено у орков. Чтобы живую силу зазря никто не разбазаривал. Как у эльфов и людей с этим, не знаю, наверное, так же.

Вот и выслали из лагеря двух рядовых, одного сержанта и химика.

С рядовыми все понятно было с самого начала – они близнецы были. Говорили, что они родились головами срощеные, и эскулапу пришлось браться за главный медицинский инструмент – стерилизованный топор. Так что, думается, с рождения они такие тупые были, и в армию пошли не по облаве, а по доброй воле – призывной плакат увидели. А это уже о многом говорит. Не то, чтобы служили они плохо, но за ними все время следить нужно было и вовремя их действия корректировать, а на такое у кого выдержки хватит?

Сержант был вроде как заслуженный. Имел внеранговое звание – трижды старший сержант. Повышениями его обходили, как могли, а выслуга лет была уже большая, вот и начисляли ему 'старших'. Ему нравилось. Этот был наоборот слишком инициативный, все время прибегал к начальству с планами вроде бомбардировки эльфийских городов виверновым пометом. Это еще не самое плохое, так как с такими планами регулярно кто-нибудь прибегает – больно уж идея привлекательная. Но он, если план придумает, так приносит уже с расчетами: сколько виверн на какой город нужно, какой порядок тренировок, чем их кормить перед вылетом… И все цифры и расчеты неправильные. Однажды попробовали одну его идею, с тех пор больше не пробовали. Пять виверн сдохло, не долетая. Хотели его в пустыни перевести, но тут вовремя война с людьми возобновилась.

Ну а химик в лагере был по штатному распределению. Вестник высокого технического прогресса. Как наши кузни стали пушки ковать в промышленных масштабах, так новое постановление ввели – на каждый военный объект, оснащенный пушкой, иметь минимум одного орка с техническим образованием. Его задачей было за пушками и порохом следить, но… Пороха было много, пушек мало, и он решил порох на месте улучшить, чтобы пушки стреляли мощнее. Хорошо, он не на самом пороховом складе экспериментировал, так что обошлось. Только несколько наших ожоги получили разной степени, но это так, мелочи.

И вот этим четырем дали задание пойти и взорвать мост. И не просто так, а в обстановке строжайшей секретности – чтобы люди ничего не заподозрили. И тут же, о задании объявив, снарядили их в дорогу и выпроводили – разве что пендаля не дали напоследок.

Первым делом сержант возбудился от важности задания и стал разрабатывать план маршрута. До моста можно было добраться по дороге, но на той же дороге людская армия расположилась, так что этот вариант (после долгих размышлений) пришлось забраковать. Но дорога была не прямая, а огибающая с востока лес. И вот по лесу сержант и решил провести свой отряд и героически взорвать мост. Вроде как напрямик.

Надо сказать, что решение идти через лес в орочьей армии обычно не принимается. Просто потому что лес у нас четко ассоциируется с эльфами, а от эльфов ничего хорошего ждать не приходится. Да и вообще, все эти овраги, буераки, деревья – строем ходить совершенно невозможно. Дайте нам ровное поле, и мы на нем все сметем. Именно поэтому нам нету равных в спортивных играх с мячом. Но по ровной дороге идти было нельзя, так что пошли по лесу.

Но на этом гений сержантской мысли не остановился. Он был хоть дурак, но понимал, что лес это деревья, звери и эльфы. Хотя, спроси его, почему он думает, что в лесу на нашей земле будут эльфы – не ответил бы. Эльфы и все. И он решил сделать так, чтобы его отряд прошел лес незаметно. То есть, продумайте эту мысль, чтобы четыре орка прошли через самый центр леса скрытно для любых вероятных эльфов.

Во-первых встал вопрос маскировки. Благо, мы – орки – и так окрашены в правильные природные цвета, но броня наша или, скажем, одежда каким требованиям маскировки не отвечает. У этого стратега появилась сначала мысль раздеться догола и так и идти по лесу – сверкая голыми, гм, пятками. Близнецы уже начали стягивать портки, но тут заупрямился химик, поднявший вопрос, в чем он понесет взрывчатку, если они от всего не-зеленого избавятся. Опять таки, возникли идеи, но взрывчатки взяли много, и командир не решился пожертвовать и собой тоже ради общего блага. Вобщем, провалился первый план.

В конечном итоге решили всех обсыпать землей и облепить грязью и листьями. Кое-где на доспехи и штаны прикрутили веточки. Картина получилась скорее устрашающая, чем маскировочная.

Но одной маскировки облика сержанту оказалось мало. Так что вторым вопросом был вопрос передвижения. Ну, то есть не с криками и оружием наперевес чтобы, а незаметно. Общим решением утвердили движение ползком, и тут полководец вспомнил про свою давнюю идею улучшить технику ползанья. И тут же сел её додумывать и думал полдня, тут же в земле чертя диаграммы.

Представили, да? Без малого день прошел с начала задания, а эти четверо все еще на краю леса совещались. Но, в конце концов, сержант додумал новый вид ползанья и предъявил его остальным. После чего понадобилось еще пару часов тренироваться в этом новом виде ползанья. Пересказывать и рисовать все эти диаграммы долго, но если вкратце – вместо ползанья как положено, на скорость, перебивая руками и ногами, сержант придумал эдакий гусеничный метод. То есть, ползти, как гусеница, стараясь перетечь из одной позы в другую и иногда подтягивая отставшую заднюю часть организма. Метод был медленный и, по утверждениям сержанта, совершенно незаметный.

Он, было, хотел скомандовать движение вперед новым методом, но тут наступила ночь, так что пришлось движение начать с привала. В целях маскировки было запрещено разводить костер, петь похабные песни и вытряхивать землю из трусов.

На утро торжественно двинулись. Впереди, ползком, сержант, за ним, ползком, первый близнец, за которым, ползком, химик, и замыкает, ползком, второй близнец. Представили себе этот караван гусениц-мутантов? Хорошо, что они себя со стороны не видели, как они ползут, чиркая мечами по земле и скрипя доспехами, с которых осыпается земля. Плюс, поскольку дневные остановки сержант запретил, эти 'гусеницы' еще сухпайки жрали на ходу, громко чавкая. Нет, если бы они себя видели, не хватило бы у них духу так ползти. А так, поползли, медленно до жути. Этот лес можно было за полдня в полной выкладке насквозь пройти, не особенно торопясь, но эти деятели делали хорошо, если в час по полкилометра. Напряженно, мучительно, с чувством собственной значимости. Если бы кто-то такие тяготы испытывал по нормальному приказу, обязательно дали бы орден, или даже два. Но эти идиоты сами заставили себя терпеть такое, так что так и остались непризнанными героями.

Что-то я расчувствовался и отвлекся…

Короче говоря, весь первый день они ползли без происшествий, хотя устали, до жути. Близнецы просто ползли, потому что им сказали. Сержант полз, потому что это была его идея. А химик полз, потому что он один был достаточно умным, чтобы не протестовать против коллектива. Вымотались все одинаково, и на привал так и упали – стройной колонной, мордами вниз. И тут же стали оглашать лес своим храпом. Но не все могут себя во сне контролировать, так что им это можно простить.

На второй день ползанья начались неприятности. Лесное зверье еще вчера просекло, что по лесу ползет какая-то фигня, а сегодня к этим самопровозглашенным гусеницам уже привыкли. Так что, где-то после полудня, второй близнец, ползя, почувствовал что-то странное. Такого он раньше никогда не испытывал, так что минут десять он разбирался, что происходит, а потом, догадавшись обернуться, тут же сообщил химику, что его ногу грызет волк. Химик доложил первому близнецу, а тот сержанту. Приказ с передней части колонны был прост и гениален – первому близнецу сползать разобраться, остальным продолжать движение. Сержант передал это первому близнецу. Тот передал сообщение химику и стал, так же ползком, разворачиваться. Химик, понимая, что с системой бороться бесполезно, передал сообщение дальше, после чего второй близнец бодро отрапортовал о продолжении движения. На счастье, ноги у близнеца были обмотаны кусками когда-то давно погибшей в бою кольчуги, так что волк не успел отгрызть ему ногу до того, как до них доползла подмога в виде первого. Возникла довольно приземленная (не более 20 см от земли) драка, в которой волку пару раз дали по зубам и он, пару раз цапнув первого за руки, скрылся. Первый доложил об успехе и получил приказ возвращаться в строй. Бедняга полз изо всех сил, но сумел нагнать сержанта и занять свое место в строю только к привалу. К счастью, сержант ничего не заметил.

Волки их больше не беспокоили, и только по счастливой случайности они не столкнулись с только вылезшим из берлоги и жутко голодным медведем. Надо сказать, они проползли всего в шести сотнях метров от медведя, собирающего ягоды, в первый же день своего ползанья. Если бы ветер дул в другую сторону, все могло сложиться совершенно иначе.

На третий день химик начал сдавать умственно. Точнее – приближаться по уму к остальным. Сержант полз с целеустремленностью настоящего лидера. Близнецы ползли без единого проблеска мысли, как полагается правильным солдатам. А химик сначала пытался думать о порохе, потом о сере, потом о гномах, потом о жене (неизвестно, как именно он перешел с мыслей о гномах на мысли о жене)… А на третий день мысли у него кончились, и ему только и осталось, что бездумно ползти со всеми, иногда оглядываясь по сторонам. Вот так, оглядываясь вокруг, он и увидел на дереве эльфа. Эльф уже некоторое время рассматривал колону ползунов, причем, со слегка отвисшей челюстью. И его можно понять – не каждый день увидишь такое зрелище, тем более, в исполнении орков. А химик увидел эльфа с открытым ртом и сумел подумать только о том, что тот сейчас заорет и испортит им всю маскировку, и тогда сержант придумает еще более ужасный метод маскировки. Так что химик строго так на эльфа посмотрел и приложил себе палец к губам. Тихо, мол, нечего тут орать. И дальше пополз себе. А когда до него дошло, что там на дереве сидел эльф, он туда посмотрел, но уже никого не увидел. Остальных он решил лишний раз не беспокоить и вообще решил считать, что ему это все показалось. У нас в армии вообще многие так от лишних нервов защищаются – особенно часовые. Постоянно говорят 'мне показалось, что'…

Так вот. А эльф был настоящий, но об этом так никто и не узнал. Он там один был, разведчик-наблюдатель. После того дня он спешно вернулся к своим и настоял на своем полном психологическом обследовании.

Четвертый день ползанья скосил первого близнеца. Он полз, терпел землю и грязь, забившую ему глаза и уши, но когда колонна ползла мимо безобидно выглядевшего цветочка, он сломался и начал чихать. Сержант, услышав подозрительные нарушающие маскировку звуки, обернулся и, оценив ситуацию, вмешался лично. Несмотря на кашель и протесты, первому близнецу прослушали лоб и, на всякий случай, сделали искусственное дыхание, но ничего не помогло – его схватила злобная аллергия. Вспомнив, что они в лесу, сержант внезапно подумал, что тут должны быть лекарственные растения. Впрочем, никаких растений он вообще не знал, ползти куда-то их искать ему не хотелось, а рядом рос только какой-то цветочек. Этот цветочек и запихали в пасть близнецу. После этого его еще немного покорежило, он слегка раздулся и поменял цвет, но потом отошел. Растение переварилось, и пахнуть больше было нечему, так что сержант, гордый своими докторскими навыками, приказал двигаться дальше. За ним, с выражением восторга (первый близнец), веры (второй близнец) и мрачной обреченности (химик) поползли его верные войска.

На середине пятого дня свершилось великое – они доползли до края леса, откуда уже открывался вид на реку и злополучный, никем не охраняемый, мост. Тут уж все пошло, как по маслу – сержант приказал взорвать мост, и химик принялся за работу. С близнецов сгрузили порох, химик заложил заряды, подсоединил шнур… близнецы, которым было поручено его охранять, даже проявили проблески духовного и залюбовались на его работу. Наконец все было готово. Орки отошли на безопасное расстояние, сержант лично чиркнул спичкой и, что удивительно, без всяких проволочек, мост взлетел на воздух. Задание было торжественно выполнено.

Обратно отряд вернулся на следующее утро без каких-либо происшествий – ко всеобщей радости сержант объявил, что задание больше не может считать секретным, и ползком двигаться больше не надо.

А в лагере всех ждал уродливый скандал. Оказалось, к лагерю еще позавчера подошли орочьи войска, которые сумели выбить людей из региона. И когда диверсанты взорвали мост, орочьи командиры как раз планировали по этому мосту двинуться дальше в земли людей – закрепить преимущество.

 

Что вышло из этой истории в итоге?

Командира лагеря, как отдавшего приказ о взрыве моста, понизили и отправили в гарнизон где-то в пустыне – гонять бедуинов.

Трижды старшего сержанта наконец-то повысили и назначили начальником того окололесного лагеря. Он еще не раз на своих подчиненных испытывал какие-то свои странные идеи.

Близнецы так и остались рядовыми. Больше про них и сказать-то нечего.

Химику в конечном итоге пришлось вернуться в повара – пушки мы использовать перестали. Старая добрая орочья катапульта все-таки в сто раз лучше. И взрывается реже.

Что же касается эльфа, то он, пройдя курс терапии, рассказал своему начальству о том, как орки ползают, и остроухие этот метод нагло переняли.

Так что знайте, если где-то в поле нет деревьев, это еще не значит, что там не скрываются эльфийские коммандос. Они могут двигаться ползком, совершенно слившись с землей, как будто перетекая по ней, не задевая ни единой травинки…

Это они у нас научились.

 

 

(с) Кирн 2009