Мыша в Изегарде
День первый:
Ну-ну… Ортханк, не так уж плохо в
принципе. Но мог быть и Мордор,
хотя… Как разговаривать с
обаятельными старикашками, я знаю,
а как с огненными зенками – нет.
Может, у него целая куча комплексов
из-за того, что из всей анатомии у
него только глазик, а с
закомплексованными разговаривать
– смерти подобно. Лучше сразу к
эльфам, чем развлекать вумной
беседой закомплексованного,
истеричного Саурона.
Для начала, какие у меня плюсы?
Удалось обаять старикашку Сарумяна
и даже он соизволил за ручку со мной
и за щечку потрепать. Не увидела,
правда, пока ни одного орка, такого
поджарого, мускулистого, чтоб потом
от него несло, а в носу и в бровях –
пирсинг торчал. Но это в минусы. А
может в плюсы? Арбалета я себе еще
не выклянчила. А без арбалета…
у-ууу. Зато выклянчила себе свежую
простынку и мягкое одеяло.
День следующий:
И где мой завтрак в постельку,
состоящий из большого ломтя
человечины…(ой, гринписовцы меня
за такие штучки съедят), ладно, так и
быть, из эльфятины, и из поллитры
самогонки? И чтобы подавал это весь
из себя такой мускулистый, поджарый
оррк! Плотно закутанный в
набедренную повязку. Но лучше, чтоб
она была у него на голове, чтоб на
меня егонные блохи не спрыгивали.
Где оно, все это?
Проснулась, почесалась расческой
(ва-аах, кавайная у меня немецкая
расческа!), захотела жрать еще
сильнее, курить тоже захотела,
захотела зубную пасту, чистое
белье, душ (можно и совмещенный
санузел и пусть даже горячей воды
не будет), допила свою минералку,
что с вечера оставалась.
Попрыгала немножко по своему
чулану, сухому, темному и совсем не
продуваемому (моя жилплощадь,
никому не отдам), приоделась
поприличнее и вышла на утренний
променад, искать санузел и
общественную кухню в этой
гигантской коммуналке.
День последующий:
Подбиваем-с итоги первой
ознакомительной экскурсии. Все не
так уж плохо. Видела кучи,
прямо-таки толпы орков, но успевала
прятаться, потому стыренный
арбалетик (ох, тяжеловат, зараза, да
вместе с полным зарядом) пока не
понадобился. Ввела в ступор
капитана человеческой стражи тем,
что приставила к его подбородку
арбалетик, а сама начала его
ощупывать. У меня такие нежные
ручки, и вся я такая… тоже ничего,
неужели ему могло не понравиться???
Нашла на третьем этаже шикарное
окошко, из него видно, как на заднем
дворе мочатся самые крутые уруки
деревянными мечами. Во-первых, это
красиво, а во-вторых, это красиво!
Представьте, мускулистые,
обнаженные торсы, по которым
скатываются капли пота, и все это
рычит, ругается, по глазкам вижу,
что оно хочет пива и меня! А я тут, на
верхотуре, и уже второй час не могу
найти выход, хотя в поисках оного
нашла санузел (самый прогрессивный
вариант из Советского и Нерушимого
– деревянный пол, а в нем – дырки,
много дырок… Но никто в эти дырки
не попадает) и утащила у кого-то
завтрак…
Так что я с часик протаращилась на
этих перекачанных и немытых
дольфов лундгренов, давясь каким-то
копченым мясцом и слюной. А потом
пошла продолжать экскурсию. Ввела в
ступор Сарумяна, назвав его в глаза
Шаркичем. Еле отпоила его чем-то
пахучим, напоминающим корвалол.
Была снова предоставлена самой
себе и ввела в ступор Саурона,
включив палантир и спросив у
глазика, когда он в последний раз
был у психоаналитика?...
Очень удачное начало
многообещающего дня.
взгляд со стороны
По Изенгарду
расползались страшненькие слухи,
что появилось в крепости новое
чудовище. Выходит по ночам и пугает
мирных военных.
Перепило не на спор, а "просто
так" забулдыгу Кшакха, а потом не
то чтоб на полу мирно заснуло, но
пошло в Ортханк буйствовать.
Точнее, требовать каких-то
Канализацию с Трубопроводом и
Минералку. Весь гарнизон вспоминал,
нет ли у кого знакомых с такими
именами и заранее жалел несчастных,
которых чудовище к себе
потребовало не иначе как в жертву.
Из башни тогда долго полыхало
пламенем и гарнизон начал немножко
переживать за старого мага, правда,
потом оказалось, что зря.
Подстрелило двух людей и взвод
орков, а одному хорошему парню
отстрелило это самое. Потом жутко
извинялось, что промахнулось, а на
самом деле метило в живот.
Учит орков нехорошими словами
ругаться и курит вонючий табак.
И неважно, что выглядит оно, как
хрупкая девочка с детски невинной
мордочкой. Все давно распознали,
что это чудовище.
А называть себя оно просит Мышою.
К концу недели:
Тяжелое детство, деревянные,
прибитые к полу игрушки. Мороженое
за 10 копеек и Гофман с Босхом на
ночь.
Потом - суровая студенческая жизнь
и аддикция к Стивену Кингу. А вы
говорите - Толкиен, извечная борьба
Света и Тьмы. Вселенское Зло в
облике армий безымянных солдат и
нескольких сверхмогучих магов. Ага,
сверхмогучих. Сколько тысяч лет
живут, а до сих пор до лифта не
додумались, так и шландыряю по
Клыку по лестнице, а Клык вам не
хухры-мухры, а этажей (наших,
отечественных) восемь будет.
Мыш глянула на себя в зеркало и
оправила воротник новенького
шерстяного платья-футляра. Три часа
потратила и весь свой словарный
запас, чтобы объяснить портному,
что она хочет. Тупой ремесленник
никак не хотел понять, что надо
везде уже вот в столько раз, чтоб в
облипочку сидело, а вот тут
(показывается ручкой) до сих пор
разрез. В итоге вышло все равно не
то, что надо, но по первости сойдет.
Мыш затянулась своей (вежливо
одолженной у Шарки) трубочкой и
скорчила отражению зверскую морду.
Сама знаю, что девушка с трубкой - не
элегантно... Но тратить время на
изобретение папиросной бумаги
Саруман наотрез отказался.
Табак, конечно, крепковат и пора б
это дело бросать, но как-то лениво.
Кто не курит и не пьет, тот помрет
все равно не своей смертью.
Был праздничный ужин.
Мыша отмечала свое недельное
пребывание в Изенгарде. Все было
очень прилично. Свечи (ибо нефиг
ману на освещение тратить),
серебряная чеканная посуда,
человеческая, великолепно
вышколенная прислуга, приодевшийся
и подстриженный Саруман (Мыш три
дня капала ему на мозги, что в
сутанах ходить теперь не модно, а
длинную бороду носят только Дед
Мороз и Гендальф. На четвертый день
маг не выдержал психологической
атаки и кардинально сменил свой
имидж. Мышка долго пищала и
приплясывала от восторга. По ее
мнению, теперешний Саруман,
затянутый в черный с серебром
камзол и с коротко подстриженной
бородкой гораздо больше походил на
чародея, чем прежний). Сама Мышка
была ярко накрашена в лучших
традициях Кристиана Диора
(бледнющие губы и намалеванные
темные круги вокруг глаз) и одета в
дурацкое платьице со шлейфом и
высоким королевским воротником.
Она путалась в подоле и наступала
на несчастный хвост, но когда
стояла или сидела неподвижно, то
очень себе в нем нравилась.
Поковыряв ложечкой то, что она,
перетряся все свои знания по
кулинарии, обозвала жюльеном, Мыш
томно вздохнула и взяла рюмку со
смородиновкой, изящно оттопырив
мизинчик. Вообще-то к таким ужинам
полагается игристое вино, но Мышка
его на дух не переносила, звала
шампунью и всякий раз заменяла либо
35-градусной клюковкой, либо какой
настойкой-наливкой…
(с) Мыша 2003