Монополия на бессмертие

 

Марина медленно шла по торговым рядам. Бойкие продавщицы самоуверенно расхваливали свой товар, но девушка остановилась у, на первый взгляд, бесхозного прилавка. Из тени растущего за рядами бука тут же вынырнул продавец - немолодой мужчина в широкой соломенной шляпе - и хитро посмотрел на нее.

- Ищите что-то особенное? - спросил он.

- Да, наверное, - Марина неуверенно взяла крайнюю ракушку. Красивая. Черно-белая, с редкими коричневатыми крапинками и острыми шипами-отростками. Почти как настоящая. Почему "как"? Девушка недоуменно повертела товар в руках. С чего она взяла, что ракушка не настоящая?

- Вам нужен репликант для звукового или зрительного синтезатора? В квартиру или в офис? Интересуетесь только морскими мотивами? Или, может, предложить что-то из леса? - продавец кивнул на ряды аккуратных миниатюрных веничков засушенных веток, - Или с гор?

- Нет, спасибо.

Тонкой трелью зазвонил телефон, спасая от разговора, который она стремительно переставала понимать.

- Извините, - она кивнула мужчине-продавцу, отходя от прилавка и роясь в сумочке.

- Ну и где ты? - раздалось в трубке, - Мы же собирались вечером поехать к твоим родителям. Ты что, забыла?

Муж. Марина спохватилась. Ведь, действительно, вчера весь вечер уговаривала Вадима, а теперь совсем вылетело из головы.

- Я… Да… - девушка оглянулась, с трудом соображая, где находится. - Я уже почти в центре города. Сейчас приеду. Тут до твоей работы всего три остановки на троллейбусе. Подожди меня.

- Ты отпустила шофера? Мариночка, что с тобой? Нельзя быть такой рассеянной!

- Да, наверное, - Марина увидела подъезжающий к остановке длинный сине-белый состав, - Я побежала. Скоро буду.

Уже заскочив на подножку, Марина начала судорожно вспоминать, должен ли быть в троллейбусе контролер, и есть ли у нее билет. Потом нашла в сумке переливчатую карточку проездного. Годичного. На все виды транспорта.

Облегченно вздохнув, девушка села у окна. За ним медленно проплывали дома и улицы. До боли чужие и неестественные. Да что же с ней сегодня такое?! Память будто подменили, а свою никак не удается разыскать в ворохе ненастоящих воспоминаний.  Как давно они с Вадимом живут в столице? Год? Два? Марина не смогла вспомнить. Может, у родителей в Аншере, где она родилась и выросла, пройдет это непонятное чувство чуждости? Или не пройдет?

Троллейбус свернул на центральный проспект, и Марина как завороженная уставилась на Контору Вадима. Хорошо знакомое ей массивное серое здание, с бессмысленно прилепленными колонами у фасада неожиданно вздрогнуло на миг и поплыло, преображаясь прямо на глазах. Вот на его месте застыл огромный черный матово поблескивающий куб. Вот и его стены смазались и растеклись в бревенчатый сруб диковинной избушки.

- Маринчик, кончай спать на ходу! Ты остановку проехала! - Вадим поцеловал и обнял жену. - Очнись, спящая царевна! - увидев, что жена не собирается выходить из подъехавшего троллейбуса, а вместо этого таращится на Контору, он оставил машину и сам подошел к ней.

Марина удивленно моргнула, подумав, что так впору засомневаться в собственном психическом здоровье. Но тут же удивилась этой мысли. Почему? Из-за того, что она видит изменчивые здания. Вот еще!

Троллейбус тем временем закрыл двери и поехал дальше по маршруту.

- Ну вот, - Вадим покачал головой. - Завезет нас, куда не надо. Теперь придется возвращаться или ловить такси.

Марина почти с ужасом смотрела на мужа, и узнавая, и не узнавая одновременно. А потом он начал меняться. Точно так же, как до этого здание его Конторы. Марина, едва сдержалась, чтобы не закричать и не отпрянуть.

- Что с тобой? - Вадим заглянул жене в глаза. - Ты не заболела?

- Все нормально, - Марина улыбнулась одними губами и на следующей остановке выскочила из троллейбуса. Обернувшись, успела увидеть встревоженное недоумевающее лицо Вадима сквозь стекло. Потом юркнула в просвет между домами, пробежала два двора. Редкие вечерние прохожие удивленно озирались на бегущую девушку. Но ей было все равно.

 

До самого вечера Марина бродила по центру. Она смотрела на людей, и ее буквально колотило от ненормальности окружающих. Не бывает таких лиц, не бывает таких глаз! Что-то внутри сжималось как пружина. Куда она попала? Кто подменил ее мир?

Неправильный базар, неправильный город, неправильные люди… Или с остальными все в порядке? А что-то не так с ней самой?

Девушка остановилась на перекресте. Слева в конце длинного проспекта за казавшийся слишком близким горизонт садилось закатное солнце. Рядом с ней стоял незнакомый парень, напряженно всматриваясь вперед, будто  видел нечто, недоступное чужим взглядам. Марина посмотрела туда же. Ну, вот, опять ей что-то мерещиться. За дорогой клубился туман. А стоит сморгнуть, и никакого тумана нет.

Но парень явно тоже видел туман. Видел и не решался войти, а потом сглотнул и быстро зашагал в противоположную сторону. Марина подошла ближе. Ведь не бывает одинаковых галлюцинаций? Или парень видел здесь не туман, а нечто другое? Девушка поколебалась лишь секунду, потом сделала шаг вперед, окунаясь в обволакивающую ее чуть влажную субстанцию. Она почувствовала угрозу, но не остановилась.

В тумане продолжался тот же город, та же улица, но чуть-чуть другая. Безлюдная, неживая, но почему-то менее пугающая и чужая, чем та, что осталась за ее спиной. Не понимая откуда, но Марина знала, что если пойти вперед, то запросто можно не вернуться - остаться в этом тумане навсегда. Но она пошла. С каждым шагом света становилось все меньше. Город словно вымирал - выбитые стекла, полуобвалившиеся фасады домов, вздыбившийся асфальт. Чем глубже Марина уходила в туман, тем больше казавшаяся сначала почти обычной улица превращалась в древние руины, за которыми уже почти не угадывалось их первоначальное назначение.

Людей по-прежнему не было. Лишь одиноко горящие окна - по одному на несколько кварталов - позволяли предположить, что, возможно, за ними кто-то живет. Марина заметила светящееся окно на первом этаже, подошла и заглянула. Микроволновая печка, в которой потрескивают дрова. Две закопченные кастрюли на столе. Рядом лежат несколько картофелин, сваренных в мундирах. Хозяева, если они были, похоже, только что вышли. С заплесневевшего кухонного шкафа на нее уставилась черная зеленоглазая кошка.

- Привет, - Марина кивнула кошке.

Кошка недовольно фыркнула. Мол, шляются тут всякие, спокойствие нарушают. Марина пожала плечами и пошла дальше.

Постепенно даже от руин ничего не осталось. Какое-то время Марина пробиралась по горам битого кирпича и невидимых в тумане обломков, потом закончились и они. Только пустота и сплошной туман, в котором начали исчезать даже звуки. Марина не поняла, откуда появилось чувство направления, но знала, что с него нельзя сбиваться. Идти только вперед. А если свернуть, она бесконечно будет блуждать в этом вязком молочном месиве.

Последняя здравая мысль посоветовала выставить перед собой руки, чтобы не налететь лбом на какой-то угол или препятствие. Уже почти не ощущая собственного тела, Марина еще раз удивилась, что совершенно не чувствует себя сумасшедшей.

Неожиданно руки провалились в нечто мягкое и мокрое на ощупь, за чем появилась пустота. Марина шагнула вперед и в первую секунду зажмурилась от окружившей ее резкой перемены. Потом огляделась. Пустая комната с зеркальным смотровым окном. За ее спиной мягко колышется овальное нечто, похожее на поставленное вертикально окошко родника. То самое, из которого она только что выбралась.

Дверь оказалась незапертой. Девушка вышла в коридор. Изумительно обычный и правильный коридор. Со светлым линолеумом и покрашенными белой краской стенами. С нормальным солнечным светом за нормальными окнами, на которых висят восхитительно нормальные жалюзи.

Из-за угла вышел мужчина в форме и удивленно уставился на нее.

- Здравствуйте, - Марина спокойно кивнула, будто она имела полное право здесь находиться - какая-нибудь студентка-практикантка или молодая сотрудница, только сегодня утром принятая на работу. Ничего удивительного, что ее еще не знают в лицо. Ведь так?

Охранник, похоже, успокоился, кивнул в ответ, но проводил подозрительным взглядом.

Спокойно. Только не нервничать, а то местные поймут, что она здесь чужая и не выпустят. А она должна выбраться. Не для того она  пробиралась сквозь тот кошмарный туман, чтобы ее остановили здесь - буквально за пару шагов до цели. Марина непринужденно начала спускаться по лестнице. Раз за окном кроны деревьев, то выход должен быть где-то внизу.

На проходной стояла охрана. Но, к счастью, в ее функции входило проверять только входящих.  Массивные двери захлопнулись за спиной Марины, словно нехотя выпуская несостоявшуюся пленницу.

Солнце - теплое, живое, отражающееся в стеклах проезжающих мимо иномарок. Чириканье воробье. Запах свежескошенной травы на клумбах. Легкий ветерок, несущий с проспекта вонь выхлопных газов. Проходящие мимо люди - такие удивительно родные и нормальные.

От нахлынувших воспоминаний закружилась голова. Школа, институт, работа. Книги, музыка, интернет. Семья и родственники, друзья и сослуживцы, интересы и увлечения. Все вернулось сразу, скопом, нахлынув, как приливная волна.

Только сейчас Марина поняла, что ракушки не могут продаваться на базаре как яблоки. И их не вставляют ни в какие синтезаторы. И не бывает таких длинных троллейбусов. Как и многого другого, что она видела в мире, в котором проснулась сегодня утром.

Марина сама не заметила, как прошла несколько кварталов. Она остановилась и посмотрела на свое отражение в витрине обувного магазина. И не узнала себя, почти не удивившись этому факту. Последним из воспоминаний всплыло другое имя - Наташа. Так звали ту, что жила в этом мире, чье лицо она помнила как свое.

Марина стояла у витрины и отчетливо понимала, что смотрит на отражение совершенно другого человека. Старше, совсем с иной прической, в бизнес-костюме, каких у нее тут никогда не было. Она видит в стекле себя, Марину, ту, которая жена Вадима, которая живет там. Пусть можно найти какую-то похожесть в чертах лица, он это - не она. Не та, которой она себя помнит. Не Наташа.

Очень мило. Девушка вздохнула. Теперь ее окружал правильный мир, но неправильной была она сама.

Что случилось здесь с той девушкой, с Наташей? Что сталось с ее собственным "я"? Где и когда она потеряла себя? Рассматривая ракушки на рынке? Или раньше? Какой катаклизм унес ее жизнь, посадив в ее тело совсем другого человека, для которой этот мир родной и правильный? А тот, второй - как неумела постановка, или пресная копия?

А та, другая, Наташа? Что сейчас происходит с ее памятью? Чью жизнь она помнит как свою? Собственную, прожитую в этом мире, или ей досталась память и "я" Марины? Интересно, Наташа жива? Случайно или специально они поменялись личностями? Или в нее вселился чужой дух после смерти оригинала? Или отразился в ней как в зеркале?

Очень просто найти ответы. Ведь она знает, где живет Наташа. Знает ее друзей, родителей, коллег. Сесть на автобус, приехать, найти, расспросить - Наташиных знакомых или ее саму. Понять, что произошло. Так просто. Надо лишь встретиться, прикоснуться к реальному воплощению воспоминаний.

Марина обернулась, услышав приближающиеся к ней шаги. Нет, не сложится. Она узнала человека из центра. Наивно было думать, что можно вот так незамеченной вывалиться в чужой мир и свободно разгуливать по его улицам. Даже если по счастливому стечению обстоятельств ей удалось выйти. Скорее, всего, никто просто не ожидал такой наглости от потусторонних гостей, поэтому и не запирали двери. Но наверняка там были следящие камеры. И рано или поздно кто-то ответственный просмотрел записи и увидел ее побег. А теперь ее догнали.

На какой-то миг защемило сердце. Это ее мир! Ее, родной! Но она здесь чужая. Да, она живет оценками этого мира, но физически принадлежит к тому, откуда сбежала.

- Кто ты? - колючий взгляд незнакомца. - Как ты прошла сквозь мембрану?

Теперь ее не отпустят. Потом, может быть, удастся сбежать - не сейчас и не здесь. Там, у мембраны или в тумане у нее будет шанс. Но, даже если у нее получится, вряд ли она еще раз сможет выйти и пройтись по этим, таким родным улочкам. Теперь эти люди в форме будут наготове и не пропустят. Но как же жаль, что не увидела ту, вторую себя. Себя, которая родилась и жила или живет в этом мире.

 

Марину затолкали в фургон с тонированными окнами и повезли обратно. Она не отвечала на вопросы, и скоро ее перестали спрашивать. Вместо этого нацепили кучу разных датчиков и в сопровождении двух типов в не то в скафандрах, не то в костюмах биозащиты поволокли к мембране.

На мгновение Марина увидела лабораторию по ту сторону, кажется, она даже была однажды в ней - у Вадима на работе, а потом провалилась в спасительный туман. Смешно, как он мог казаться ей чужим и угрожающим? Один из сопровождающих провалился следом, а второй остался где-то там - то ли в первой, то ли во второй лаборатории, которые разделяла мембрана.

Марина ловко вывернулась из державшей ее руки и побежала вперед. Сзади раздался быстро оборвавшийся крик сопровождающего. Девушка удивилась. И зачем так кричать? Ну, подумаешь, туман. Она точно знала, где мембрана, а где - граница тумана, и быстро направилась к выходу в город. Когда молчаливая пустота закончилась, туман поредел и начался район, где она видела кошку, Марина совершено успокоилась.

Девушка мысленно хихикнула и улыбнулась туману. Еще недавно она шла к мембране, ведомая сумасшедшим инстинктом, почти ничего не понимая, словно в бреду. А сейчас сознание было на удивление ясным.

Итак, имеем два мира. Тот, который, она условно называет реальным или настоящим, где родилось ее нынешнее "я" - девушка по имени Наташа. И в котором находится подозрительный научный центр, где обвешавшая ее датчиками компания военных с учеными изучает хрен знает что.

И этот. С неправильными границами, изменяющимися зданиями и туманом, где до сегодня безбедно жило ее тело, мирно выходило замуж, любило мужа и ходило за покупками.

На секунду Марина ощутила жалость к себе. К той себе, жизнь которой она сейчас едва могла вспомнить. Она ведь тоже была кем-то. Человеком, со своими мечтами и надеждами, со своим характером и личностью. Но сейчас от той, которую по праву можно было называть настоящей Мариной, не осталось и следа.

Девушка вздохнула. Что толку печалиться о том, кем она уже не является? Будто у нее других проблем нет? В реальном мире она до обидного чужая, а этот еще более чужд ей. И бравые ребятки с той стороны точно не пустят ее обратно. Остается надеяться, что их коллеги отсюда окажутся менее расторопны.

 

Почти подойдя к границе тумана, она услышала крик. Острый, резкий, полный отчаяния и ужаса. Марина побежала на звук, перепрыгивая через мусор. Свернув за угол покосившегося строения, Марина различила несколько фигур, окруживших одну лежащую.

Стоящие дернулись при ее приближение, нестройно пискнули и кинулись врассыпную. Марина склонилась над лежащим, пытаясь разглядеть его сквозь укутывающую все дымку.

- Это ты кричал? Что сучилось? - спросила она

Парень повернул к ней искаженное то ли болью, то ли страхом лицо, и она узнала того, кто стоял на перекрестке на границе тумана. Он вцепился в ее руку.

- Выведи меня, - срывающимся голосом прошептал он.

Марина не стала рассказывать, что до границы осталась всего сотня метром, а молча повела его в город. Мало ли? Ну, заблудился человек, испугался. С кем не бывает?

Уже когда они вышли на тот самый перекресток, откуда она совсем недавно впервые вступила в туман, он отпустил ее руку, сунул визитку и вскочил на подножку проезжающего мимо трамвая. Потом обернулся и посмотрел на нее с очень странным выражением. Марина так и не поняла, почему.

Проводив взглядом скрывшийся в конце проспекта трамвай, она медленно пошла в ту же сторону. Тут все еще был поздний вечер. Странно, ей казалось, что она отсутствовала несколько часов. Или это уже вечер следующего дня?

И что теперь делать? Идти к Вадиму? Который работает на Контору, сотрудничающую с представителями той стороны? Ага, очень умный план. Стоило тогда убегать в туман?

Или поехать к родителям, живущим где-то на побережье? Так она и названия города толком не помнит, не то, что полного адреса. Аншер, кажется? Или нет? Тем более, сейчас она настоящими ощущала своих родителей из того мира - родителей Наташи. А этих видеть ей совсем не хотелось.

Да, и муж не совсем дурак, у родителей будет искать ее в первую очередь. А Вадим, кстати, ох, как не прост. Как и его Контора. До путешествия на ту сторону Марина едва могла это осознать, но сейчас Контора ей категорически не нравилась. Подозрительная такая организация, очень подозрительная. И превращалась так нехорошо. Неспроста остальные здания как здания, а она - то кубиком ей казалась, то избушкой.

Марина попыталась вспомнить хоть что-то полезное из своей прежней жизни тут. Вместо полезного всплыло старое и сто раз слышанное нравоучение "приличная жена должна блюсти дом и не должна работать". Марина тихо хихикнула. Ага. Сейчас. Разбежались.

А ведь она была очень приличной женой. Окончила специальный пансион, где их учили всякой ереси, типа приличных манер и способов обольщения. Тьфу! Ну, уж нет, не дождетесь. Прошлой жизнью Марины она точно жить не будет.

Девушка повертела в руках визитку. Только имя - Игнат - и адрес. Ну что ж, нечего было раздавать свои координаты незнакомым дамам. Сам напросился.

Через полчаса она уже звонила в дверь, оббитую стилизованным под дерево пластиком. Игнат жил в бедном, рабочем районе. Марина поймала себя на мысли, что если утром ее угнетала неправильность окружающего, то теперь она словно оказалась гостей в иной стране, о порядках и нравах которой теоретически начитана, но никогда не сталкивалась на практике.

Дверь открыла девушка с десятком косичек, переплетных яркими лентами-проволочками, критически окинула взглядом гостью. Марина опять мысленно хихикнула, осознав, как она выглядит. Преуспевающая дама в деловом костюмчике от дорогого модельера, высокая прическа, профессиональный маникюр. Правда, вся эта ухоженность слегка потрепалась после суматошного дня, но все еще производила впечатление, неуместное в таких кварталах. Эдакая "деловая колбаса" - так бы сказали в другом мире.

- Чего надо? - осведомилась девица.

- Я к Игнату.

- Нат, к тебе тут приперлась какая-то правительственная фря! - крикнула девица вглубь квартиры. - Из типа приличных!

К входу подошел Маринин давешний знакомый.

- А это ты, - кивнул он. - Заходи.

- Нат, с кем ты якшаешься? - удивилась девушка с косичками.

Игнат только отмахнулся. Марина заметила, что он слегка пьян. Она прошла за ним в комнату. Там было накурено, на двух диванах и на полу сидело с десяток подростков. При виде Марины все разговоры стихли, некоторые из ребят дернулись, пытаясь спрятаться за товарищами. Марина решила, что детки подумали, что она - представитель социальной службы или образовательного контроля.

Игнат жестом пригласил ее на кухню, там открыл банку пива, вторую предложил ей. Марина молча отрицательно покачала головой. Игнат тоже молчал, только вопросительно смотрел на нее. Марина не знала, что сказать. Что ей негде ночевать? Что не хочет возвращаться к мужу, который теперь стал ей чужим? Что вообще не знает, что делать с собственной жизнью? Вместо этого она спросила.

- Почему ты кричал? Там, в тумане?

- Зашел слишком далеко, и меня окружили дримы, - ответил Игнат как само собой разумеющееся. - А ты что там делала? Ты не похожа на тех, кто ходит за грань.

Марина чуть смущенно улыбнулась. Если понятия из этого мира давались ей чем дальше, тем тяжелее, то о дримах она вообще ни разу не слышала. Ни в той, ни в этой жизни.

- Ты агент? - продолжил допытываться Игнат.

- Не знаю, - честно ответила Марина. - Чей агент?

Игнат протер руками лицо.

- Так, давай с другого боку. Что ты делала за гранью?

- Выходила. Обратно.

Игнат прищурился.

-  Я видел тебя, когда позапрошлый раз собирался зайти. Четыре дня назад.

- Четыре дня?! - эхом откликнулась Марина.

- Да, - Игнат кивнул. - Я запомнил. Мне показалось, что ты видишь грань. Это было так необычно. Приличная дама средних лет стоит и таращится на грань - такое трудно не заметить. Погоди, ты…ты все это время провела за гранью?! - он недоверчиво уставился на Марину.

Она кивнула.

- А дримы? Они тебя не тронули? - Игнат задумчиво повертел в руках опустевшую банку. - И тогда они разбежались при твоем появлении… Ты кто?

- Да никто, - отмахнулась Марина. - У дримов сам поинтересуешься, почему они разбегались. Я - не знаю. А зачем вы ходите за грань?

- Ты у меня спрашиваешь?

- Но ведь это вы туда ходите, разве нет? - Марина кивнула в сторону оставшейся в комнате компании. -  Что вам там надо?

- Мы? - Игнат посмотрел на двери, ведущие в комнату, где продолжала веселиться молодежь. - Из них грань видят только Алекс и Клеа. Остальные - так… сочувствующие.

- Зачем? - настойчиво повторила Марина.

- Ну, во-первых, это круто, - улыбнулся Игнат. - А во-вторых, там много разных… вещей. Иногда полезных. Их можно выгодно продать. Ты не знала?

Марина покачала головой.

- Как ты вообще туда попала?

- Ну… Марина замялась, - Мне показалось любопытным. Туман в центре города. Я никогда раньше такого не видела.

Игнат уставился на нее так, будто бы у нее выросли рога. Ветвистые, при том.

- Любопытно?

Марина кивнула. На кухню зашла девушка с косичками.

- Игнат, что ты с ней возишься?

- Она видит грань, - коротко ответил он. - Знакомьтесь, это - Клеа, а это… - Игнат выжидательно посмотрел на свою гостью.

- Марина, - представилась та.

- Эта? Грань?! - Клеа презрительно поджала губы. - Да у нее на лбу печать женского пансиона и школы жен.

Марина вскочила, задетая интонациями девицы. Ее захлестнула обида. Обида не той Марины, которая жила в этом мире и действительно ходила сначала в один из наиболее дорогих  пансионов, а потом в самую престижную школу жен. А той, настоящей, заканчивавшей технический университет, поступившей без взяток, работавшей… Усилием воли Марина остановила поток ненужных воспоминаний, которые сейчас могли принести лишь горечь от потерянных прошлых побед. Да, и ее ли они были? Или той, другой?

- А что ты знаешь о грани?! - излишне резко спросила она, гневно наступая на Клеа. - Куда ты ходила? До первых погасших фонарей? Или до разрушенных улиц? Может, до умирания звуков? А ты знаешь, что там, в самом центре?!

Клеа шарахнулась.

- А ты знаешь? - тихо спросил Игнат.

- Возможно, - уклончиво ответила Марина. - Вернее, знаю, но не уверена, что это, в самом деле, центр и за ним нет чего-то еще.

- Ну, скажи, а? - Клеа с завистью посмотрела на Марину. - Что там, в глубине? Там, где пропадают дороги?

- Злобные спецназовцы в скафандрах с автоматами, - огрызнулась Марина. И ведь не так уж и соврала, строго говоря.

 

Она уже пятый или шестой раз ходила с Игнатом в туман или за грань, как называли туман остальные, но до сих не могла понять его логики выбора вещей. Почему через эту, с виду совершенно целую железку, он небрежено переступает, а эту, всю такую покрученную и ржавую, бережно поднимает, будто нашел настоящее сокровище?

- Как эти вещи сюда попадают? - спросила она.

- Не знаю, - отмахнулся Игнат. - Пропадают в других местах. Иногда в правительственных лабораториях. Такие находки самые выгодные. Частные исследовательские центры за них очень хорошо платят.

- А почему они пропадают?

- Ты задаешь глупые вопросы. Всегда что-то где-то пропадает. А все пропавшее проваливается за грань.

- Аааа… - вдумчиво протянула Марина, в который раз отчаявшись что-либо понять.

- А люди тоже пропадают? - наконец спросила она.

Игнат хмыкнул.

- Конечно. А кто такие, по твоему, дримы?

- Я-то откуда могу знать? - возмутилась Марина.

- Те, кто упал за грань и больше не может выйти.

- Почему?

- Что "почему"? - переспросил Игнат.

- Почему ты можешь выйти, я могу выйти, а они нет?

- Я не пропадаю за грань, а захожу. Ты тоже.

- А какая разница?

- Слушай, отстань, а? Мы сюда пришли делом заниматься или диспуты разводить? Ты мне, между прочим, кучу бабок должна за квартиру, что я для тебя снял.

- Ага. Ты еще вспомни новую одежду и трехлетний абонемент на продуктовый склад.

- Это ты уже давно отработала, - ничуть не смущаясь, парировал Игнат.

 

Через неделю, когда Марина очередной раз зашла к Игнату, ее ждал крайне неприятный сюрприз в лице побитого Игната и троих чужаков в его квартире. Один из них непрерывно менялся, как чертова Контора не к ночи помянутого Вадика. Пока один из чужаков ее наскоро обыскивал, двое других, нахмурившись, рассматривали, словно пытаясь для себя что-то решить.

- Это ты водишь его за грань? - спросил второй. - И отпугиваешь дримов своим присутствием?

- Нет. Не она, - возразил с пола Игнат - Вы что, не видите - это обычная законопослушная горожанка, - он попытался рассмеяться, но закашлялся.

- Тебя не спрашивали! - огрызнулся первый, тот, что обыскивал Марину на входе, и пнул лежащего Игната.

- А что она тогда делает в твоей берлоге?

- В гости зашла. За куревом, - ухмыльнулся Игнат.

- Босс, - первый вопросительно посмотрел на второго. - К этому придурку полрайона ходит. Так мы никогда не найдем его проводника. Сам он не скажет, а случайными гостями у нас уже вся спальня забита.

Марина мысленно кивнула. Боссом назвали обычного, не того, чьи очертания плыли и менялись с каждой минутой. Значит, главный тут не человек Конторы. Тогда кто это? Конкуренты Игната по добыванию упавшего за грань? Интересно, а знают ли они, что среди них агент?

- Ты предлагаешь сворачивать шеи его гостям, пока он не расколется? - главный нехорошо прищурился в сторону Игната. - И начать именно с этой дамочки?

- Вряд ли у вас это получится, - парировала Марина.

- Почему? - чуть издевательски удивился первый. - Или ты - крутая каратистка и сейчас всем нам надаешь по ушам?

- Нет, - покачала головой Марина и кивнула на третьего. - Думаю, он уже доложил в Контору. А они меня ищут ничуть не меньше вас.

Дальнейший спор перебила вылетевшая дверь и ввалившиеся в квартиру вооруженные люди. Потом Марина не успевала следить за событиями. В памяти отпечатались обрывочные толчки, выстрелы, чьи-то стремительные движения. А через несколько минут все уже было закончено. В комнате оставалось два трупа незадачливых конкурентов, несколько раненных сотрудников Конторы и отсутствовал сбежавший во время суматохи Игнат. В разгромленную квартиру вошел Вадим.

- Как ты узнала нашего человека? - спросил он.

- Увидела. Вы отличаетесь от остальных.

Вадим вздохнул и, жестко ухватив Марину под ругу, потащил ее к выходу. В точно такой же фургончик, который, казалось, совсем недавно забирал ее с улиц того, настоящего города.

- Маринка, что же ты натворила? - он усадил ее в мягкое кресло и закрыл за собою дверь.

Она вспомнила его взгляд, когда она убегала из троллейбуса. Он знал. Этот паршивец еще тогда все знал.

- Что ты со мной сделал? Или что ты сделал с ней?

- Я любил тебя, дуру. А ты, праздная идиотка, обкурилась травы и впала в кому. Я не мог тебя потерять. Снова.

- Или ты мне сейчас все объясняешь, или я опять сбегу от вас! За грань. Как тогда.

- Ты не сможешь.

- Проверим?! - с отчаянным задором поинтересовалась Марина.

Вадим вздохнул.

- Это ИР - искусственная реальность, - начал он. - Ее создали около пятидесяти лет назад - по реальному времени, но тут прошло уже почти три тысячелетия.

- Ага, - перебила мужа Марина. - Я так и знала!

- Знаю, что знала, поэтому и говорю. Ты слушаешь дальше, или тебе уже не интересно?

Марина кивнула, всем своим видом выражая готовность молчаливо внимать.

- Люди здесь не рождаются. Кошки, собаки, коровы - все местное. Но люди - нет. Ни они, ни мы так и не выяснили, почему.

- Может, потому что люди все-таки чем-то отличаются от животных?

- Опять перебиваешь?

- Молчу, молчу, - Марина замахала руками.

- Поэтому естественным путем дети тут не появляются. Их делают. Берут образцы тканей у оригиналов там, клонируют, выращивают до эмбриона и имплантируют нашим женщинам. Понятно?

- Да, уж понятнее некуда.

- И опять ты не удивилась, - констатировал Вадим.

- Я знала, что мои настоящие родители - те, что в том мире, - пожала плечами Марина.

- Есть специальная операция "связывания", - продолжил Вадим. - Когда живущего тут "связывают" с оригиналом из того мира, для него время начинает течь со скоростью того мира. То есть, почти в шестьдесят раз медленнее.

- Круто! - Марина быстро в уме подсчитала перспективы таких долгожителей. - Почти бессмертие.

- Нет, - улыбнулся Вадим. - Всего лишь жизнь длиною в несколько тысячелетий.

Марина хмыкнула.

- Но есть одна опасность. Если оригинал умирает раньше - несчастный случай или еще что, то связанный с ним теряет разум и становится дримом.

- Кто такие дримы? - спросила Марина.

- Мы не знаем.

- Что? - Марина нервно засмеялась. - И вы не знаете? Хоть кто-нибудь в двух мирах знает это?

- Грань и все связанное с ней - побочный эффект от эксперимента. Существование за гранью до конца не изучено. Я же просил тебя, не перебивать меня, - Вадим потер виски, словно собираясь с духом, чтобы продолжить свой рассказ. - Моя первая жена стала дримом. Это необратимо. Поэтому я поклялся, что не буду тебя связывать. Первые два раза мы прожили счастливую жизнь.

- Ну и сволочь ты! - выдохнула Марина. - Смотрел, как я старею и умираю, а сам наслаждался долголетием?

- Думаешь, это приятно, наблюдать, как медленно угасает любимая женщина, зная, что над тобой время почти не властно? Полагаешь, мне было легко каждый раз привыкать к новой тебе? Ведь даже от образцов одного оригинала никогда дважды не вырастают одинаковые люди! Похожие - да, но не одинаковые!

- Ты все время брал образцы у одной и той же девушки? Там? У Наташи?

- Не я лично. Но наши коллеги с той стороны могут оказывать и такую, необычную услугу за особые достижения. Хотя обычно образцы набираются случайным образом во время анализов.

- А ты постарался заслужить?

Вадим кивнул и продолжил.

- Но с третьего раза все пошло не так. Ты несколько раз подряд погибала в детстве. И я почти полтысячелетия ждал, чтобы жениться на тебе снова. Каждый раз добиваясь твоего рождения в очень приличной семье. Думаешь, это было просто организовать? Даже мне?

- Ах, бедненький, - издевательски посочувствовала Марина. - Так сделал бы про запас десяток копий меня и выбирал бы лучшую. А если бы и погибла - невелика беда. Женился бы на следующей.

- Образцы от одного оригинала нам дают не чаще чем раз в два года. Их два года! - с горечью выкрикнул Вадим.

- Что ж так? Даже особые заслуги не помогают?

Вадим мрачно посмотрел на Марину, не посчитав нужным отвечать.

- Когда ты впала в кому, я не удержался и провел связывание с нарушением всех протоколов. И вышло … то, что вышло, - грустно закончил Вадим. - Я знаю, что ты - это не ты. Но так обычно не происходит во время связывания. И после связывания объекты не начинают видеть грань, если не видели ее до того. Ты пока единственный человек из этого мира, которому удалось проникнуть в тот. И как уникальный объект являешься собственностью исследовательского центра.

Вадим замолчал. Марина тоже не отзывалась. Ей было о чем подумать, а опять подкалывать мужа не хотелось. Так они доехали почти до самой Конторы. Потом она спросила.

- Зачем они создали ИР?

- Ааа…- Вадим отмахнулся. - Для ускорения научно-технического прогресса. Основная идея была в том, что пока ученые стран-конкурентов чего-то изобретут за, скажем, десятилетие, тут пройдет уже более полувека, и научная мысль шагнет куда дальше.

- И как, сработало?

- Более или менее. Материальные ценности нельзя передавать в тот мир. Только от них к нам. А обратно не получается. Вещи разрушаются через несколько часов, а люди погибают сразу. Но информацию - можно. Вот мы сотрудничаем как можем.

- Ага, - догадалась Марина, - Они вам образцы тканей и возможность связывания с оригиналом, а вы им - информацию. Да?

- Где-то так, - кивнул Вадим.

- А почему они не сделали одних ученых? Зачем было создавать все остальное?

- Как выяснилось в ходе первых экспериментов, ученые не могут жить в социальном вакууме, запертые в ИР, где существуют только одни лаборатории. Необходимо более-менее развитое общество или его имитация. Нужны продавцы, уборщики, ассистенты, фермеры. И потом, возникли проблемы с образцами тканей. К сожалению, не из всех клонов ученых тут вырастают изобретатели. Как показала практика, случайный подбор образцов дает куда лучшие результаты, - Вадим открыл дверь, мрачно посмотрел на колонны, украшающие вход в Контору, и помог Марине выбраться из фургона.

- Что ты так погрустнел? - спросила она.

- Они требуют, чтобы мы передали тебя на ту сторону.

- Зачем? Ведь они же сами отправили меня сюда.

- А потом одумались. И теперь сами хотят изучать, не доверяя нам.

- И ты ничего не можешь сделать?

- Подумай сама, ты же умная, хоть иногда и такая дура. Все связанные у них на крючке. Они в любой момент могут организовать убийство оригинала там, и тут соответствующий человек сразу же провалится за грань. А хуже этого нет ничего. И это сильно отбивает желание спорить с их требованиями

- Так вот как появляются дримы, - тихо прошептала Марина.

 

Опять лаборатория. Опять датчики. Только обозный экран не зеркальный, а прозрачный. За ним стоит очень грустный Вадим. С той стороны выходят люди в уже знакомых скафандрах. И опять ведут к мембране. Только на этот раз ее приковывают наручниками к сопровождающим. Интересно, они ничему не учатся на собственных ошибках?

- Теперь не сбежишь, - радостно скалится один из них сквозь прозрачный щиток скафандра и кивает на тянущиеся от поясов обоих цепи, края которых теряются где-то на той стороне за мембраной.

Марина закусывает губу. Это мы еще посмотрим, сбежит или нет. Ее подводят к самой мембране и она, опять на секунду увидев уже знакомое помещение по ту сторону, проваливается в туман за гранью, уволакивая провожатых следом. Но теперь они готовы и не теряются в тумане, а тянут ее обратно.

Она пытается сопротивляться, но ее подтягивают  к самой мембране. Она уже почти касается, чувствует ее. Потом пытается не пройти насквозь, а провалиться сквозь мембрану еще глубже в туман. С первой попытки у нее не получается, и она опять выпадает в первую лабораторию, где за смотровым стеклом стоит бледный Вадим.

Но ее настойчиво возвращают к мембране. Их лица за щитками шлемов уже не улыбаются. Губы напряженно сжаты, видно, что двоим в костюмах тоже нелегко даются эти переходы, но они по-прежнему полны решимости вытянуть Марину на ту сторону.

Неожиданно для себя Марина понимает всю иронию ситуации. Ведь это ее самая сокровенная мечта - оказаться в том мире, куда ее так настойчиво тянут. Но только вот беда, ей совсем не улыбается попасть туда на правах подопытного кролика. А там она от них уже не сбежит. В настоящем мире нет спасительного тумана, венчающего переход за грань, и бежать там некуда.

На секунду отвлекшись, она проваливается в уже ставший почти родным туман грани. Да что ж это такое! Сколько можно!

Разозлившись, Марина делает рывок и пролетает вперед за мембрану. Но только ни в одну из лабораторий, а в еще более густой туман. Она тут же перестает ощущать преследователей. Куда они делись? Остались там? Растворились в тумане? Не все ли равно? Туман настолько густой, что им почти невозможно дышать, а бежишь практически на месте. Кажется, он разъедает и поглощает все, попавшее в него.

Но чувство направления не оставляет Марину и здесь. Мембрана там, за спиной, значит двигаться надо вперед. Пусть очень медленно, пусть по миллиметру, но все же - двигаться. И постепенно туман отступает. Становиться более жидким и уже готов выпустить несостоявшуюся добычу.

 

Марина почувствовала изменение. Туман уже стал настолько редки, что стали слышны звуки ее шагов. Но окружающая пустота сменилась не городскими развалинами, а внезапно оборвалась молочной стеной, из которой девушка вывалилась в клочок соснового леса, залитого ярким полуденным солнце. Марина прислонилась в шершавой коре высокого дерева. Как хорошо. Ей не хотелось думать, не хотелось понимать. Куда ее вынесло? На обратный бок созданной ИР? На изнанку грани? Не все ли равно?

Здесь просто хорошо. Все такое… Настоящее. Марина улыбнулась. С трех сторон совсем небольшого пятачка леса мягко колыхаются молочные стены тумана, над головой шумят сосны и сквозь иголки пробивается настоящее солнце. А напротив, словно за тоненькой пленкой - бесконечно далеко отражается настоящий, реальный мир. Марина не раз пыталась пробиться туда, но, в отличие от мембраны, эта, на вид такая тоненькая преграда, оказалась совсем непроходимой. Ну и пусть! Но зато, если закрыть глаза, даже здесь, в этом кусочке живого леса можно поверить, что она дома, в реальном мире.

Отдохнув в лесу, она опять ушла в туман. Следующий раз выбралась на небольшой горный склон с подтаивающим весенним снегом. Так похоже на осколки настоящего мира. Как они сюда попали? Еще один побочный эффект? Но зато какой приятный.

 

Марина потеряла счет времени. Она бродила за гранью грани минимум несколько дней. Здесь было хорошо и удивительно спокойно. Но тут не выжить. Слишком маленькие осколки. Чем ей питаться? Охотится на белок в том лесу? Или ловить рыбу в найденном кусочке с речкой. Очень смешно. Даже если бы у нее и получилось, она насчитала всего шесть белок в лесу. А если она их съест? Новые прибегут из реального мира? Или нет? Почему-то ей не хотелось проверять.

Марина поняла, что если не хочет свалиться от голода, то надо возвращаться. Дорогу найти не сложно, мембрану она по-прежнему чувствует, как стрелка хорошего компаса север, но как же тяжело к ней идти.  С каждым шагом туман … нет, не сгущается, но становится всепоглощающим. Мертвее. Тише. Как нехочется идти туда, где исчезают шаги, где не слышно стука собственного сердца, где туман ближе всего к понятию ничто.

Она чуть не заплакала от радости, когда нащупала изнанку мембраны и провалилась в родной жиденький туман за гранью ИР. Она обязательно вернется за нее - к настоящему лесу, живой речке, горному склону и всему остальному, но - потом. А пока... А пока она очень хочет есть, в горячий душ и выспаться на нормальной мягкой постели.

Но, несмотря на столь радужные мечты, она еле доползла до полуразрушенного города дримов. Поднялась по обсыпающейся лестнице на первый замеченный огонек. Бессовестно съела припасы и отсыпалась в чьем-то логове, в тайне надеясь, что возмущенные таким нахальством хозяева лично явятся разбираться с захватчицей. Но дримы так и не пришли, верные привычке всеми силами избегать ее.

Утром Марина ушла в крайние кварталы, охваченные туманом, искать Игната. Она знала, что, несмотря на конкурентов и все неприятности, рано или поздно он вернется за грань в поисках потерянных вещей.

 

Теперь  Марины было несколько квартир в городе, и даже вилла на берегу ненастоящего моря, но жить она предпочитала за гранью. С самого краю даже электричество не пропадало, и можно было устроиться вполне комфортно. Главное - конторщики сюда не совались. Непонятно почему, но их дримы особенно недолюбливали, чуяли за версту и набрасывались просто с остервенением. А туман… Мало ли, в Англии, говорят, тоже туман.

Когда становилось совсем скучно - на несколько дней Марина выбиралась в город. Вадик и компания по-прежнему искали ее. Но у Игната хватало денег и связей, чтобы обеспечивать ей безопасность на эти короткие вылазки.

За прошедшие годы Игнат успешно избавился от конкурентов и прочно закрепил за собой славу лучшего добытчика из-за грани. Марина шутливо называла его "мой мафиози". Игнат только смеялся. И он сам, и его бригады бродили за гранью в сопровождении Марины, забираясь так далеко, как остальным и не снилось. Дримы по-прежнему разбегались от Марины как от чумной, а она не теряла надежды выяснить, почему.

Марина часто набирала с собой еды и на недели уходила за мембрану. Она называла это "отпуск". Именно во время одного из таких путешествий она встретила Наташу. Найдя очередной симпатичный клочок настоящего мира, Марина неожиданно узнала его. Ее самый любимый пляж, куда она настоящая регулярно ездила отдыхать. И знала, что если в том мире она жива - то рано или поздно тут появится.

Марине пришлось караулить свою половинку несколько лет, регулярно возвращаясь к этому побережью. И однажды ей повезло. Пробившись через несговорчивый туман по эту сторону мембраны и добравшись до вожделенного моря, она увидела себя. Там, за пленкой, разделяющей здесь миры, настоящая она летаргически медленно шла к морю.

Марина сразу побежала навстречу, но потом вспомнила о разнице во времени и мысленно высмеяла себя. Ждать пришлось долго. Но ее утешало, что она знала себя-Наташу. Та никогда не остановится у самого берега, пойдет до самой глубины. Так что, она дождется ее у границы, обязательно дождется. Вот только, что будет потом? Марина не знала. Но больше всего боялась, что Наташа не увидит, не почувствует ее.

Но страхи не оправдались. Спокойно бредущая по воде девушка неожиданно остановилась, едва дойдя до преграды, у которой ее поджидала Марины. На последнюю тут же обрушилась память ее оригинала за все прошедшее после связывания время. Она удивленно отпрянула, а когда подняла взгляд, Наташи перед ней уже не было. Она ушла дальше в море, так и не заметив Марину? Или ей тоже открылась чужая память? Марина не знала, но надеялась, что эффект был обоюдным.

Наташа вернулась на побережье на следующий день. Марина же за прошедшие пару месяцев успела кардинально подготовиться к их встрече. Добыв через Игната технические описания некоторых новинок, которых, как она знала, пока не существовало в том мире, она старательно их заучила.

На тот момент она не рассчитывала получить что-то взамен, просто ей как-то хотелось отблагодарить оригинала, хотя она толком и не знала, за что. По крайней мере, если Наташа сможет продать эти изобретения - у нее будет достаточно денег, чтобы убраться подальше от потусторонних коллег Вадима. И Марина наконец перестанет бояться, что в один далеко не прекрасный день они в отместку за ее самовольство грохнут Наташу,  а она сама превратиться в одного из так интересующих ее дримов.

  Марина чуть не взвизгнула от радости, когда, опять соприкоснувшись с памятью Наташи,  убедилась, что та тоже помнит их прошлую встречу.

С этого момента для них обоих многое изменилось.

 

Марина, довольно потянувшись, вышла из душа и упала на мягкое, пушистое покрывало. И чего она была такой привередливой? Подумаешь, ненастоящее. Птички ей не так поют, солнышко не так светит, цветочки не так пахнут… Нет, солнышко с цветочками - это тоже хорошо, но их можно найти за мембраной, а вот сауну с дорогим рестораном - только здесь.

- Прошло столько лет, а ты совсем не изменилась, - улыбнулся Игнат, откровенно любуясь девушкой, - Точно такая же, какая вернулась тогда после побега от конторщиков.

- Конечно, - рассеянно кивнула она. - Ведь для нее не прошло и года.

- Для кого?

Марина отмолчалась.

- Ты так ни разу и не сказала мне, зачем тебе были нужны все те документы и описания экспериментов. Знаешь, сколько у меня из-за них проблем с Конторой было?

- Скажу, - пообещала Марина. - А проблемы… Я же не считаю, сколько ты на мне денег заработал?

- Так я ж не против, - быстро возразил Игнат. - И никогда не был. Просто интересно.

- Проведешь меня сегодня за грань?

- Конечно. Если ты хочешь. Правда, я уже староват стал за грань бегать.

- Игнааат! - возмущенно протянула Марина.

- Шучу.

Они сели на трамвай и поехали в центр, к границе тумана. Марина поймала удивленные взгляды окружающих. Да, наверное, они странно смотрятся. Молодая девушка нежно обнимает сгорбленного седого старика. И он на нее смотрит отнюдь не как на любимую внучку.  Марина невольно подумала о Вадиме. Интересно, он то же чувствовал, когда предыдущие ее воплощения старела на его глазах, а он оставался связанным со временем своего оригинала?

- Я слышал, что некоторые наиболее высокопоставленные конторщики не стареют, - Игнат медленно провел морщинистым пальцем по стеклу. - Но раньше не верил. А ты ведь никогда не работала на Контору, правда?

- Так и теперь не верь, - возразила Марина. - Или с годами начал становиться параноиком?

- Я вижу перед собой очень убедительный пример. Хотел бы и я так выглядеть в девяносто. Тебе ведь столько по удостоверению?

Марина отмахнулась.

- Глупости. На самом деле мне едва за двадцать пять.

- Ну-ну, - хмыкнул Игнат.

- А тебе недавно стукнула двадцать. Там.

- Сегодня ты специально говоришь загадками?

- Ага, - кивнула Марина.

 

В тумане Марина не пошла ни к одному из своих домов, а повела Игната вглубь, дальше, чем они когда-либо заходили. Когда последние следы цивилизации остались за спиной,  и вокруг остался лишь туман, Марина остановилась.

- Игнат, у меня есть для тебя сюрприз, но я не уверена... Я так и не знаю точно, как конторщики выполняют связывание, хотя, думаю, что догадываюсь. Но может ничего не получится.

- А если получится?

Марина рассказала все. И про настоящий мир, и про эксперимент, и про оригиналов. И то, о чем догадалась сама, и что услышала от Вадима. И про Наташу, которая успешно продавала в обход Конторы утащенные Мариной изобретения и уже смогла уехать в другую страну. И обо все остальном.

- А в худшем случае ты можешь сразу стать дримом, - нервно закончила она.

- Хотя какая-то польза будет.

- Польза? Какая, Игнат?! Конторщики бояться этого больше всего на свете.

- Ты ведь по-прежнему упорно хочешь узнать, почему дримы от тебя бегают?

- Ну, да…- растерянно согласилась Марина.

- Так вот, если я стану дримом, торжественно обещаю от тебя не убегать и рассказать, почему от тебя остальные шарахаются.

- Игнат! - возмутилась Марина. - У тебя совесть есть? Уже весь седой и скрученный, а все такой бесшабашный. Я ему про технологии "связывания" и возможный риск, а у него одни шуточки. Это же серьезно!

-  Знаешь, Мариночка, на мой взгляд, рисковать жизнью в семьдесят с гаком намного не серьезнее чем в двадцатник, - нарочито шепелявя и шамкая сказал Игнат.

- Да ну тебя! Невозможный! - фыркнула Марина.

- Некоммерческое у тебя мышление! Это же золотая жила!

Марина непонимающе посмотрела на Игната.

- Что мы сейчас продаем? - спросил он. - Всякую ерунду, найденную за гранью?! А представь, если мы сможем торговать бессмертием? Если твоя догадка верна, и я вернусь помолодевшим, как ты тогда, а?!

- Это не бессмертие. Всего лишь жизнь длиною в несколько тысячелетий, - Марина поймала себя на мысли, что говорит точно так же, как когда-то Вадим.

- Плевать! Ты только подумай, какую цену за это можно заломить?

- А как же риск стать дримом? Если контора обозлиться и начнет отстреливать всех "связанных" в обход нее?

- А мы им не скажем. И потом, эта твоя Наташа уже заработала на тебе кучу бабок. А, начав торговать бессмертием, мы получим тут доступ к таким технологиям, что сделаем ее миллионершей, нет… миллиардершей! Неужели, после этого она не сможет обеспечить безопасность нескольким десяткам или сотням человек? Не поверю!

- Ну да, наверное, - неуверенно кивнула Марина. Она взяла его за руку и повела вглубь тумана. К мембране и за нее, туда, где ее ждала Наташа с оригиналом Игната. 

 

Через два дня они вернулись в город. Игнат улыбался, а Марина хмурилась

- И чего ты дуешься? Ведь все получилось!

- Не все! - Марина раздосадовано топнула ножкой. - Ваше время связалось, но ты не увидел его памяти, а он не увидел твоей.

- Ну и что? Так даже лучше. Не будет конкурентов. Клиенты не смогут в обход нас договариваться со своими оригиналами. Уникальная ты моя, - Игнат обнял Марину.

- И дримы от тебя не шарахаются, - упрямо возразила Марина.

- Переживу. Зато и от клиентов не будут. Останешься ты навеки единственной и неповторимой грозой дримов.

- Дались тебе эти клиенты, я о нем волнуюсь, а он только о прибылях думает.

- Маришка, не темни. Я тебя не первое десятилетие знаю. И грызет тебя совсем не это. А ну признавайся, что не так?

- Теперь ты младше меня! - Марина обиженно посмотрела на Игната. - Бросишь и найдешь себе какую-то девчонку-пигалицу!

Игнат удивленно моргнул, потом от смеха буквально сложился пополам.

- Любимая, ты одна из самых умных женщин, но иногда как ляпнешь какую-нибудь глупость, что хоть стой, хоть падай!

Марина улыбнулась.

 

(c) Liana 2006